Мажорка

Мы вышли из отеля и немного постояли на берегу, слушая шум океана. На улице уже стемнело.

На самом деле, я нормально отношусь к немцам. У меня есть даже приятель, Володя из автосервиса, поволжский немец. Но мы, пацаны, выросшие на улицах Волгограда, будто впитали в себя боль и память разрушенного города, лежащего в руинах в тысяча девятьсот сорок третьем… Не знаю почему, но я всегда вздрагиваю, услышав поблизости громкую немецкую речь.

Ганс кивнул на охранника Аркадия, плетущегося сзади:

– Маша, вы опасаетесь за свою безопасность?

– Отец приставил охрану.

– У нас в Германии личная охрана только у очень богатых людей. А чем занимается ваш отец?

– Ну… у него хороший строительный бизнес.

Мы поднялись на пригорок, и вскоре открылся потрясающий вид: между зелеными холмами раскинулось небольшое красивое озеро, обрамленное песочным берегом; большой желтый диск луны отражался в воде, протянув посреди озера желтую зеркальную дорожку.

Я огляделся вокруг, с вышины холма: остров оказался совсем небольшим. За проливом виднелось еще несколько островков, с мерцающими на берегах огоньками.

– Спустимся к озеру? – предложил Ганс.

– Пойдем, – махнул я рукой, – там искупаться можно?

– Конечно.

– Ты по-русски хорошо шпаришь.

– Я стараюсь учиться. Мой отец работает в газовом концерне, занимается поставками газа из России в Европу, и я со временем надеюсь занять его должность. Но для этого нужно очень много учиться.

– Батя тебя и так пристроит на тепленькое место.

– У нас так не принято, – усмехнулся Ганс, – диплом и знания много значат, к тому же проходят ежегодные проверки на соответствие должности.

Вечер был теплый и безветренный, я сбросил босоножки, разделся и вошел в воду. Она показалась мне немного прохладной. Зайдя в воду почти по пояс, я нырнул щучкой. Немец стоял на берегу, и улыбаясь, наблюдал за мной.

– Ганс, а ты чего не купаешься?

Он снял футболку, шорты, и тоже полез в воду. Я оглянулся: охранник Аркадий стоял наверху холма.

Немного поплавав, я обнаружил, что глубина здесь довольно приличная, в десяти шагах от берега – до дна уже не достать. Ганс стоял, зайдя в воду чуть выше пояса, и как баба, аккуратно плескал себя водичкой по груди и плечам. Странные они, эти немцы!