Домовой

- … сестренка моя папку твоего любила?!.

Кочевник как сидел, так чуть сквозь днище грузовика не провалился. Лицо его вытянулось, глаза хлопнули веками без ресниц раз, другой.

- Ааааа…. Эээээ… - протянул он и с силой потер лоб.

Домовой саркастически сжал кулак в воздухе и качнул им дважды, повторяя непристойный жест, которым его наградил Петька не так давно.

- Лучшая подруга снова рука?!. Тебе тоже Сашки не видать…

- Еббббать тутиндийскоекино, - в одно слово пошептал опешевший Кочевник. – Так это что, ты сестра моя?!

Девчонка прыснула в кулак. Нервный смешок вырвался из ее груди и она не в силах больше терпеть навалившегося напряжения рассмеялась. Громко, нервно, не в силах остановиться.

- Вот ведь!.. – неопределенно почесал наемник затылок, опустив взгляд на фотографию.

Пальцы пробежали по уже начавшей выцветать фотокарточке и тут его словно по голове ударили. Вспышки помчалась одна за другой. Он захлебнулся в калейдоскопе воспоминаний, которые словно голодные звери, наперебой накидывались на него, пытаясь сожрать, поглотить, задушить, разорвать на кусочки. Картинки, звуки, слова, моменты, голоса… все смешалось в голове. Он покачнулся. В глазах на миг потемнело. Тело упало на колени, руки выронили папку, наемник схватился за нестерпимо зудящую, рвущуюся изнутри голову.

Крик вырвался из глотки, нарушил воцарившуюся на миг тишину. Он вспомнил. Он вспомнил все. Вспомнил лица родителей. Яркие, четкие. Вспомнил сестру. Вспомнил Петьку, вспомнил девочку Яну, с соседнего двора в деревне, вспомнил Дядю Олега, отца Петьки, вспомнил подаренный им нож. Вспомнил мародеров, горящий дом. То, как с матерью и сестрой бежали через бесконечный лес. Медведь, огромный словно дом. Людоеды. Насильник. Семья на дороге. Вспомнил страшный город с сектантами, как чуть не сгорел в бесконечном, словно солнце, пылающем шаре… вспомнил последний мамин взгляд, перед тем как стрелы уродцев пронзили ее грудь, вспомнил, как бежали из города, где обитало чудовище, приговорившее их к смерти, как скитались с сестрой, искали что бы поесть и где бы поспать, как догоняли и как убегали, как охотились, и как охотились на них, как он остался один…

Пришел в себя он уже лежа на полу, глядя вверх. Слезы текли по щекам, затекая в уши, отчего было щекотно. Хотелось смахнуть их, но руки не слушались. Больше того, тело не слушалось. В первую секунду он даже дышать не мог. Саша, Петька… Они что-то говорят, даже, кажется кричат. Петька пропадает из поля видения, возвращается. Во рту крышка от шприца, сам шприц зажат в руке. Укол. Голова гудит, шумит, зрение восстанавливается, возвращается слух.

- Саш, Саша! – кричит девушка, тряся его за плечи.

- Слышь, ты чего?! Ты чего?! – стучит по щекам Кочевник.

- Вставай, Саш! Вставай!

- Ахххэээээ, - хрипит сам наемник и внезапно его рвет.

В последний момент ему удается перевернуться на бок и это последнее, что он помнит, перед тем как снова потерять сознание.

- Нервы, - печально констатирует Петька, проверяя пульс на шее товарища. – Видать не выдержал…

- Что с ним?! – прижимает к лицу руки Саша, не в силах сообразить, что делать и куда бежать.

- Без сознания, - садится Кочевник на пол.

- Но жив?