Домовой

О как… Перед начальством? Что ж, как говорили предки, «окай». С начальством мы поговорим с радостью. Отмена мессии по уничтожению…

Ждать, пока наемник неуклюже кряхтя и дергая конечностями, просунет обе ноги в чьи-то драные, выцветшие трусы, пришлось долго. Домовой делал это нарочито медленно, с причитаниями, оханьями и аханьями. В какой-то момент здоровяк даже поторопил его, на что наемник развел руками, вывалив наследство поверх трусов, предложил детине подойти и помочь. Старик, ухмыльнувшись, явно оказался доволен речью арестанта, что не ускользнуло от внимания наемника. Значит, старик явно недолюбливает этого здоровяка. Что ж, запомним, запомним и, непременно используем!..

Слишком сильно тянуть Домовой не стал. Все же не хотелось лишний раз получать по загривку и, когда трусы оказались на своем законном месте, он с трудом поднялся, не забыв обязательно простонать и прокряхтеть, что, собственно говоря, выглядело очень натурально, ведь было настоящим проявлением чувств. Шатаясь, он подошел к клетке. Здоровяк, зная свое дело, отошел от двери вглубь коридора, качнул стволом и дед, заведя руки пленнику за спину, надел на них наручники.

Вели его долго. Точнее шел он долго, не спеша, переступая посиневшими от побоев ногами, а на ступеньках, ведущих куда-то на второй этаж, а точнее на первый из подвала, так и вообще останавливался несколько раз, чтобы перевести дыхание. Детина злился, пыхтел и матерился, но не приближался. Знал, видимо, что автомат в таком замкнутом пространстве легко из друга может превратиться во врага и потому командовал стариком, чтобы тот наподдал этому мешку гавна, чтобы тот культями своими двигал шипше…

Быстро ли, коротко ли, но все же, доскребла процессия до нужной двери. Доскребла и остановилась. Старик остался на входе, а здоровяк, грубо пихнув наемника в спину, буквально втолкнул его в неуютное захламленное помещение. Зашипев от боли, прострелившей от пяток до глаз, Домовой, сделал два быстрых длинных шага, держа себя в равновесии, и остановился.

- Сидеть! – приказал детина, указав квадратным подбородком на стул, стоявший у левой от входа стены.

Справа стоял длинный пошарпаный стол с креслом, напротив, чуть слева - вешалка с какой-то одеждой, справа от нее окно и все.

- Собаке своей приказывать будешь, - буркнул Домовой и тут же огреб по шее здоровенной лапищей, да так, что в ней что-то хрустнуло.

Наемник не удержался на ногах и завалился, попутно сбив с ножек и тот самый стул. Снова взвыл от боли.

- Встать! – проорало чудище за спиной, подбодрив пинком пониже спины.

- Сука, - прохрипел Домовой, перевернувшись лицом к обидчику.

Резкий пинок пяткой в пах и здоровяк, выпучив глаза, не ожидая такого подлого удара, отпускает автомат. Тот остается висеть на шее, но не долго. Второй пинок и железяка впивается хозяину куда-то в солнечное сплетение. Так, с выпученными глазами, хватая воздух раззявленным ртом, стоя на коленях перед мужиком в одних трусах и синяках, их и застало вошедшее в помещение «высокое начальство»…

- Что тут?!. – взрычал какой-то мужик в форме, разглядев картинув.

За ним вбежала пара молодых солдатиков, сразу же наставивших на наемника автоматы. Детина, наконец-то придя в себя, выпрямился и со всей дури, что было сил, ударил Домового кулачищей в скулу. Наемник хекнул, упал, не вставая. Два пинка он еще стерпел, а вот третий пришелся в пах. Урод видать отомстил… Пад-д-дла…

Его подняли, усадили на стул, заставили выпрямиться. Адская боль в паху скрутила тело и наемника вырвало прямо на ботинки здоровяку. Тот снова взревел, занес кулак для нового удара, но вошедший мужик окриком остановил его.

- Тихо! Он нужен заказчику живым…

- Сука, - вытер ботинок о ногу Домового здоровяк, - он же мне все ботинки заблевал!

- Я их тебе еще и обоссу сейчас, если не отойдешь – скривился в ухмылке, наконец-то отдышавшийся пленник.

Мужик в кителе махнул рукой и детина, рыча, вышел из кабинета.

- А ты, я посмотрю, храбрый, - неспешно расстегивая пуговицы на форме, сняв фуражку, насмешливо проговорил хозяин кабинета. – Смелый…