Домовой

Снаружи стрельба вроде бы затихла. Слышно, как горит техника, стонут раненные, как начинают ворочаться и кряхтеть убитые… Среди всего этого многозвучия, проникавшего в кузов снаружи, Домовой расслышал тихие, аккуратные шаги, приближавшиеся к нему по противоположному борту…

Сил на сопротивление уже просто не было. Сашка посмотрел в сторону тента, закрывавшего заднюю часть борта грузовика, с трудом сфокусировал внимание. Шаги затихли прямо за этой ненадежной преградой. Рывок и брезент распахивается. В дыму, затянувшем поляну, виднеется человеческая фигура. Фигура быстро оценивает ситуацию, осматривается, пропадает из поля зрения, шаги по гравию, звук потасовки, выстрел, снова шаги, стон, и, до боли знакомый звук выдираемой чеки из гранаты. Ну, вот и все… - обреченно подумал Сашка, глубоко вздохнув. Сейчас в кузов залетит стальная чушка и привет родители, привет сестренка… Он так сильно устал, что сейчас готов был умереть просто с радостью, лишь бы не испытывать больше этих мучений. У каждого есть предел и вот-вот он достигнет своего… «Чоньк», сказал отлетевший в сторону рычаг гранаты и Домовой закрыл глаза.

Взрыв разметал кузов грузовика, уничтожая всех, кто в нем укрывался. Никакой световой вспышки, искр или иных эффектов, которые раньше показывали в старых фильмах. Грузовик просто вздрогнул, загудев, и из кузова донесся короткий предсмертный стон…

Сашка вздрогнул. Хм. Интересно. Он еще жив. Мама, папа, сестренка, простите, но еще видимо, не сейчас встретимся… Снова осторожные шаги к его грузовику. Опять фигура в капюшоне.

- Жив? – доносится хриплый мужской голос.

Ответить нет сил. Просто кивок. Едва заметное шевеление головой. Мужик дергает ручки борта, откидывает его с лязгом, забирается в кузов, проверяет здоровяка, делает контрольный выстрел. Первым, что бросается в глаза, необычная одежда. Длинный серый балахон с огромными рукавами и таким же капюшоном, скрывавшим лицо спасителя. Вторым, на что обратил свое ускользающее, находящееся на самой грани внимание, это оружие. Опа! Знакомый автомат! Еще как знакомый, падла! С нестандартными, сука, магазинами! Под которые так нужны сраные подсумки! Его, Домового автомат!

- Уходим, - все также коротко командует незнакомец, взрезая веревки в одно движение и подхватывая израненного наемника.

- Ты кто? – хрипит Сашка, держась за плечо незнакомца.

Тот оттаскивает его к обочине, усаживает на мокрую землю и, наконец-то, скидывает накидку.

- Не узнал? - улыбается ему «нечто» безгубым ртом…

Лицо незнакомца опалено жутким огнем, морщинистое, без бровей и ресниц. Домовой отрицательно качает головой. Меньше всего ему сейчас хотелось бы играть в шарады или пытаться вспомнить того, кого не помнит.

- Ну вот, - с укором проговорил незнакомец. – Сашка, Сашка… А ведь раньше в одном дворе играли… Ты меня Петькой называл…

Наемник непонимающе покачал головой и сознание вновь покинуло его.

Кочевник вздохнул, поднялся, прикинул, сколько ему придется тащить эту тушу до автомобиля и, печально вздохнув, взвалил бессознательного друга на плечи.

- У, кабан, разъелся, - пробухтел Номад, тяжело шагая, скрываясь в придорожных кустах.

Глава 10. "Черные кресты"

Очнулся Домовой в незнакомом месте, судя по всему в кузове какого-то грузовика. Простонав что-то не членораздельное, но явно матерное, он заставил темноту в углу шевельнуться. Темнота засопела, зевнула и в небольшой круг света, создаваемый маленькой, едва горящей диодной лампочкой, сунулась морда. Если бы у наемника были силы, он бы, наверное, уже бежал, «волосы и борода назад», куда глаза глядят, проломив металлический борт, крича и вереща на всю округу, но сил не было, и все что осталось наемнику, это лишь выругаться от удивления

- Ептыть! Ты еще что такое?

Морда ухмыльнулась, качнулась обратно в темноту. Раздался тихий щелчок и под потолком зажглись еще несколько диодов, разгоняя мрак.

- А в глаз? – вновь ухмыльнулось существо. – Тресну, и не посмотрю, что друг старинный…