Девочка показала мизинцем.
— И она не режет, не правда ли?
— Как же, режет, — возразила она, — режет салат и головки у мух.
Они вошли в село; Козетта повела незнакомца по улицам. Они миновали булочную, но Козетта не вспомнила о хлебе, который ей велели купить. Незнакомец прекратил свои расспросы и хранил мрачное молчание. Когда они миновали церковь, увидев лавку на открытом воздухе, он спросил Козетту:
— Разве здесь ярмарка?
— Нет, праздник, Рождество.
Приближаясь к трактиру, Козетта робко коснулась его руки:
— Господин…
— Что такое, дитя мое?
— Теперь дом недалеко…
— Ну так что же?
— Отдайте мне, пожалуйста, ведро.
— Для чего?
— Если хозяйка увидит, что вы несли его, она меня прибьет.
Человек отдал ей ведро. Минуту спустя они очутились у дверей трактира.
VIII. Неприятность принимать у себя бедняка, который может оказаться богачом
Козетта не могла удержаться от искушения искоса взглянуть на огромную куклу, все еще красовавшуюся в игрушечной лавке. Потом она постучалась: дверь отворилась, и на пороге показалась Тенардье со свечой в руках.
— А, это ты, бездельница! Долго же ты прошаталась! Наверное, где-нибудь забавлялась все время, негодная!
— Сударыня, — прошептала дрожащая Козетта, — вот господин пришел ночевать.
Тенардье мигом заменила свое свирепое выражение лица любезной гримасой, перемена, свойственная трактирщикам, и жадно устремила глаза на пришельца.