Безымянные слуги

— Это потому, Шрам, что в твоем чурбане была жесткая сердцевина, — объяснила девушка. — А мой, наоборот, оказался трухлявым. И я могла его разбить в труху ещё за сто дней до Порки. Пришлось оббивать сверху и снизу. Деревянный чурбан — это не самый надежный показатель твоих умений.

— Получается, мне просто не повезло? — стало как-то гадко и горько на душе.

— Наоборот, повезло, — ответила Пятнадцатая и засмеялась. — Избавился от лишнего багажа в виде школьных приятелей. Но вообще я знаю человека, которому удалось сломать свой чурбан в такой ситуации, как у тебя — он сейчас нори уже. Он просто в последнее занятие перевернул копье и бил тупым концом, а под конец — боковыми ударами.

Мне хотелось сказать, что я всё-таки дно, раз не додумался. Но мысль о том, что нытикам с девушками не светит, надёжно заставила меня молчать.

— Я много занималась и тренировалась сама, — продолжала Пятнадцатая. — И, поверь, я одна из лучших сейчас среди ааори. Но тебе понадобится месяц-два, чтобы вполне достойно выглядеть в бою со мной. Ты просто действуешь прямолинейно, понимаешь? Начинаешь удар, а я уже знаю, где он закончится. А я начинаю удар, когда ты не ожидаешь — и изменяю траекторию, чтобы он был непредсказуем. Это достигается только навыком. А всё остальное — само подтянется. К тому же, настоящее мастерство достигается всеми этими познаниями мудрости.

Пятнадцатая вздохнула и грустно улыбнулась…. И дружелюбно на меня навалилась.

Вот оно, женское дружелюбие — плечом толкнуть или бедром. А молодому человеку в самом расцвете сил — и явно в каком-то ненормальном расцвете — тяжело. Как-то отстраненно я подумал, что надо спасать положение, иначе просто на нее наброшусь. Несколько дней назад я бы и не обратил внимания на такие действия девушки. Надеюсь, что через некоторое время снова не буду обращать. Но вот именно в тот день меня всего затрясло.

— Получается, мы столько дней бьем чурбан, — сказал я, вставая и перебираясь подальше, в самый центр площадки, — а толку от этого почти никакого? И любой местный, почувствовавший себя и мудрость, и всё остальное — нас победит?

— Нет, — девушка горько усмехнулась. — Большинство местных никакой мудрости не почувствовали… и даже себя — не смогли. Люди как люди. Могут в воины пойти, могут в мудрецы, а могут — всю жизнь выращивать фрукты в саду. Поэтому им и нужны мы.

— Не понимаю, — я отбил удар девушки и сделал шаг назад. — Я что-то опять не понимаю, да?

— Да, — Пятнадцатая с каким-то остервенением начала наносить серию колющих ударов. — Не понимаешь, я объясню… потом…. Тут всё сложнее… И проще… Одновременно!

На последнем слове я получил свою плюху учебным копьём. Но жалостливо бормотать «дно» — нельзя. Опять начнёт уговаривать, и тогда я не выдержу, пристану… И она меня взаправду прибьёт! Вот! Поэтому сжать зубы — и в стойку.

— Ладно, слушай, — Пятнадцатая начала внезапно, только устроившись на лавке, сразу после тренировки на улице. — Что ты помнишь про трещины мира?

— Ну… Мир треснул, всё живое разделилось на сумеречных, летних, зимних и тёмных. Появились нерождённые, — ответил я.

— Умничка, возьми с полки пирожок, — благосклонно ответила Пятнадцатая. — А теперь слушай: когда мир треснул, земли принадлежали людям. Понимаешь? Было пять крупных империй, которые соперничали друг с другом. Империя Бэринг, Империя Сангар, Империя Мора, Империя Ску, Империя Хенгэ.

— Это ты мне сейчас местные расы называешь, да? — уточнил я.

— Оттуда и пошли расы, — пояснила Пятнадцатая. — Империи были весьма закрытыми сообществами, поэтому внутри и люди стали похожи друг на друга. Но в каждой империи были расовые… кварталы, наверно, в городах. Поэтому больше всего осталось берингтонгов, чья империя располагалась к северу отсюда. А местная земля принадлежала второй по численности расе — хенгонам. С ними все просто: если видишь темноволосых, смуглокожих, бородатых — это хенгоны. А рыжие, каштановые и, главное, светлокожие, с козлиными бородками — это берингтоны.

На козлиных бородках я улыбнулся. Если тут и были козлы, то я про них не слышал. Зато память нарисовала в голове картинку того самого козла. Получается, мы с Пятнадцатой земляки?

— Сангари — желтокожие, темноволосые, невысокие, с глазами навыкате и широкими носами. Ску — темнокожие, узкоглазые, светловолосые, а Сангари — темнокожие, темноволосые и узкоглазые. Двое последних встречаются редко: они жили далеко на востоке за морем. Что там сейчас — никто не знает. Немёртвые захватили океаны, и плавать можно только вдоль берега. А вот сангари почти не осталось, потому что жили они с той стороны Диких Земель, а там — все людские государства пали.

— Ага, — я начинал терять нить разговора. Оставалось только слушать и запоминать.