— Это наши имена, если выживем, — снова шепнул я, глядя ей в глаза. — Имена для всех.
Пятнадцатая замерла, глянула на горошину и опять поднесла руку к моему рту. Я послушно открыл, но никакой горошины в её пальцах не было.
— Так лучше! — строго сказала она, и я старательно сглотнул.
Раздались шаги сзади. Я обернулся и посмотрел: подошли Кривой и Пузо.
— Ну как, есть изменения в чувстве мудрости? — с интересом спросил Кривой.
— Нет, — покачал я головой.
— Но после первой-то что-то изменилось, — расстроенно произнес Пузо. — Ты же как-то сейчас через её мудрость прорывался.
— Не сразу изменилось. Недавно, — признался я. — А сделать что-то получилось только сейчас.
— И как это выглядит? — поинтересовался Кривой, присаживаясь рядом.
— Как искры, — ответил я. — Иногда их видишь. Когда бились — я видел. А теперь нет.
— Это свет, — объяснила мне Пятнадцатая. — Ну, это не-свет, у нежити освещение такое. Я только читала про него.
Сверху по люку раздался стук. До нас пытались достучаться.
— Пойдёмте открывать, — девушка поднялась. — Надо показать, что с нами всё в порядке.
Когда мы опустили лестницу и открыли люк, первыми, кого мы увидели, были Хохо и Шасть. Вооруженные, они стояли во главе оставшихся ааори. Глядя, как из недр баржи поднимаемся мы, измазанные черной и алой кровью, они отступили на шаг.
— Я говорил, что это плохая идея? — сказал Хохо, оглядев нас и усмехнувшись. — Ну так вот, я был прав.
— Да уж, — засмеялась Пятнадцатая. — Ты предлагал плыть дальше с мудорью под настилом. Это была отличная идея, дорогой мой!
Хохо заглянул в люк и сделал шаг назад.
— Боги небесные! Вы что там устроили?!?! — не сдержал эмоций он.
Остальные кинулись к провалу, заглядывая внутрь.
— Чтоб меня, мудорь…