— Очень продвинутая алхимия вкупе с умением её применять, — вынес вердикт Олег, а потом на пару секунд отвлекся от наблюдения за боем, чтобы одеть на голову заполненный воздухом шлем и немного подышать. — Не знаю, кто такие преследователи, но оружие у их жертв точно американское и в слишком большом количестве, чтобы оказаться у тех, кто просто удачно закупился в одной из гаваней США.
Несмотря на достигнутый успех, находящиеся в меньшинстве корабли явно не собирались переходить в контратаку. Более того, они еще и дружно прибавили в скорости, поскольку перед ними на воде появилось нечто вроде стаи состоящих из белой пены дельфинов, которые словно тянули многотонные суда вперед за собой при помощи уходящих куда-то вверх светящихся поводьев. Олег не знал, были ли данные существа духами или принявшими форму морских млекопитающих элементалями, но мощность они развивали солидную, позволяющую тяжелым судам чуть ли не удвоить ход. Выстрелы преследователей практически сразу начали безрезультатно поражать одну лишь воду за кормой беглецов и, пока те не успели отдалиться совсем уж далеко, нападающие решили задействовать свой главный козырь. Вихрь огромного водоворота закрутился рядом с одним из их крупных кораблей и словно живое существо погнался за пытающейся скрыться добычей, все увеличиваясь и увеличиваясь в размерах. И курс его пролегал практически вплотную к затонувшему судну!
— Трындец, — только и мог подумать Олег, ощущая как костяная лодка дрожит, пытаясь выползти из своего укрытия, а избитый остов затонувшего судна трясется, словно в агонии. Мощь, вложенная в боевое заклинание стихии воды, определенно заслуживала уважения и принадлежала чародею ранга так пятого или даже шестого. Подобный удар мог сокрушить практически любое гражданское судно, если бы оно не сумело как-нибудь защититься…И если бы он попал в цель. Наперерез одному водовороту ринулся другой, пусть и значительно меньшего размера. Ну, еще по появлению сотканных из пены дельфинов следовало догадаться, что у беглецов на борту есть как минимум один вполне себе толковый чародей, собаку съевший на морской магии. Столкновение двух таких схожих чар породило настоящее мини-цунами, ударной волной разошедшееся во все стороны. — Воздух!
Едва не опрокинувший костяную лодку рукотворный катаклизм нарушил концентрацию чародея и перевернутое положение большинства предметов, служивших импровизированными сосудами. И это при том, что основной удар пришелся все-таки на верхние слои океана, вздыбившиеся идущими во все стороны волнами! Но как бы там ни было, сверкающие пузыри со столь необходимым для обитателей суши кислородом вырвавлись из своих ловушек и веселой стайкой унеслись вверх, чтобы разбиться о доски палубных перекрытий и рассеяться, постепенно просачиваясь в мелкие щели.
Понуро опустивший плечи Стефан сначала потряс завинченной флягой, внутри которой осталось чуть-чуть воздуха, затем обвел рукой арсенал и ткнул рукой сначала в сторону острова, а потом вверх. Олег кивнул, соглашаясь с невысказанным вслух предложением передислоцироваться поближе к суше пока еще можно не всплывать, а после обвел взглядом маленькую сокровищницу, терзаясь муками выбора. Утащить сразу все он не мог…Пусть и с помощью левитационных артефактов. Даже десятая часть стала бы для них двоих непосильной ношей на такой дистанции, пусть не столько из-за своей массы, сколько из-за объема, ведь обвесившись фонящими магией и блистающими на солнце вьюками со всех сторон, они превратятся в очень легкую и завлекательную цель для хищников разумных и неразумных…А самые лучшие предметы, в которых было заключено столько магии, что о предназначении большей её части артефактор-самоучка мог лишь догадываться, стали бы лишь бесполезным грузом! Брать в руки то их было относительно безопасно — иначе прежние владельцы, неловко коснувшись кого-то, рисковали бы его убить или искалечить, однако же при попытках использования могли начаться проблемы. Возможно, несовместимые с жизнью. Впрочем, выбор несколько облегчало то, что часть в прямом смысле слова драгоценного снаряжения пострадала в бою, а потому требовала ремонта или должна была эксплуатироваться с осторожностью. Но даже в таком виде оно зачастую стоило своего веса в золоте, если не больше. А доспехи и оружие вампиров плохо подходили живым не только из-за особенностей зачарования, но и в связи с банальной тяжестью, которая для обладающих чудовищной силой немертвых почти ничего не значил. В обычных условиях данный недостаток еще имело смысл стерпеть, если он компенсировался некими достоинствами, но при заплыве на длинную дистанцию и последующим шараханьям вдали от надежного тыла приходилось учитывать каждый лишний килограмм.
— Кажется, я становлюсь излишне жадным барахольщиком. Мне чуть ли не физически больно с такими полезными предметами расставаться! — Решил чародей, пряча ноги в высокие сапоги, сделанные из кожи какой-то крупной рептилии, предположительно молодого дракона. Вкупе со штанами из того же материала, они обеспечивали его ногам довольно неплохую защиту, которую далеко не каждый монстр прокусит и простая пуля, скорее всего, не возьмет. Кираса, некогда вынесенная из арсенала древнего города гиперборейцев, на время отправилась пол, чтобы можно было натянуть под неё пошитую из серебряных нитей кольчужную рубаху с шелковой подкладкой и длинными рукавами, поверх которой впитывающий чужую магию доспех и занял бы свое место. Дополняли комплект легкой брони слегка потертые и обугленные перчатки без пальцев, ведь их было не жалко — в случае, если чародей использует вшитые в кисти рук боевые артефакты, то данный предмет одежды разлетится на мелкие кусочки, да создающий вокруг головы владельца дополнительный магический барьер шлем. Также свое место под броней заняло несколько ремней с нашитыми на них защитными амулетами, окружающего своего владельца тонкой, но очень прочной пеленой волшебного щита, если к нему приближалось что-нибудь слишком быстрое. — Надо с этим что-то делать, ведь излишняя привязанность к артефактам до добра не доведет. Пусть даже к таким, которые могут принести победу в битве или даже спасти жизнь.
Некоторые вещи принадлежали ему давно, некоторые ранее являлись деталями снаряжения погибших в бою с вампирами чародеев, что после пристального изучения были сочтены достаточно безопасными, чтобы ими пользоваться. Передвигаться, правда, во всей этой звякающей сбруе мог только очень сильный и выносливый человек, однако Олег давным-давно изучил тот раздел целительной магии, который позволял волшебникам накачивать свои мышцы дополнительной силой и потому при необходимости мог бы на короткой дистанции и с лошадью в беге посоревноваться. Ну, или её же над головой поднять.
Стефан же переодеваться прямо в арсенале не стал, а увязал чем-то приглянувшееся ему снаряжение в единый ком при помощи узкого узорчатого пояса, навьючил его себе на спину, а в руки взял небольшой и вроде как герметичный мешок из акульей шкуры, в который были сложены все запасы патронов и пороха, дабы он не отсырел во время продолжительного плавания. Во втором таком же давным-давно дожидалась своего часа разная мелочевка вроде монет, драгоценных камней и наиболее слабо зачарованных побрякушек, которые уже давно было решено использовать в качестве средств расчета при встрече с людьми. Потомственный сибирский охотник, увешавшись вдобавок к копью и двуручному топору разнокалиберными пистолетами и ружьем, собрался уже идти на выход, но был слегка стукнут по лысой макушке коротким магическим жезлом из золота и рубинов, снятым Олегом со стены. Артефакт, ранее принадлежавший одному из вампиров, из-за своей природы практически не способных пользоваться стихийными чарами, по сути, представлял из себя один большой преобразователь магии владельца в поток неимоверного холода, идентичный жидкому азоту, если бы тем брызгали из брандспойта. А еще он был прост как пробка и абсолютно не привередлив по части того, какую именно силу ему жрать, пусть и компенсируя это изрядными потерями энергии. По всей видимости прежний владелец являлся счастливым обладателем большого резерва, но испытывал серьезные проблемы с контролем.
Пантомима, обязанная донести нечто вроде «Да не умею я с этой штукой обращаться и вообще боязно мне за такие штуки браться!» нарвалась злобную гримасу в исполнение его друга и потянувшуюся к теперь уже аж целому посоху руку. Раз уж сибирский татарин польского разлива умудрился внезапно усилить свой дар в несколько раз, то ему следовало отвыкать от прежней модели ведения боя и использовать полученные преимущества на всю катушку. Намек Стефан понял и жезл взял, пусть и с некоторой неохотой. Олег же забросил на плечи мешок с золотыми побрякушками и деньгами, а после дополнил свои привычные револьвер и два одноручных топора двухметровой деревяшкой, которая имела несколько сколов и царапин, полученных за время эксплуатации, но все равно представляла из себя магический аккумулятор достаточной емкости, дабы со своими прежними силами он заполнял бы его до верха месяца два или три. Хотя нет, пожалуй гораздо быстрее, ведь этот артефакт, в отличии от его старой батарейки не только не разряжался со времением, но и мог полностью самостоятельно заполниться доступной энергией до краев, причем всего за пару суток.
Путь до острова на удивление прошел без неприятностей, если не считать за таковые необходимость периодически всплывать, чтобы подышать, да постоянно пытающуюся просочиться в рот горькую морскую воду. Активно перестреливающиеся корабли все еще продолжали играть в кошки-мышки, отдалившись километров на десять или даже больше. Если с них кто-то и выпал, то делал он это либо вдалеке, либо очень тихо и незаметно, а качающийся на волнах мусор в виде деревянных щепок или опустившиеся на дно снаряды никому не мешали.
— Фух, — Стефан устало плюхнулся на песок, стоило лишь ему отойти от кромки прибоя метров на десять. — Как думаешь, стоит нам прямо сейчас осмотреть остров или дождемся сначала темноты и немного отдохнем? Торопиться нам в принципе не с руки, еще несколько часов без нормальной пищи я уж как-нибудь вытерплю, поскольку дым от костра могут заметить, а худеть дальше мне уже просто некуда.
— А я бы сказал, что ты на одной только рыбе все-таки умудрился вернуться килограмм десять-пятнадцать из того центнера, который потерял оправляясь от ран, — из последних сил пошутил Олег, ковыляя в сторону зеленой стены тропического леса. — Вставай, нечего разлеживаться. Вдруг у кого-нибудь на кораблях пушка случайно в нашу сторону повернется…Хотя темноты подождать можно. Все меньше шансов, что на каких-нибудь аборигенов случайно наткнемся и насмерть с ними разругаемся.
Ворчал Олег больше для порядка, сам не очень веря своим словам. Сейчас двое вынужденных путешественников должны были находиться в относительной безопасности от идущего на море боя, поскольку гипотетические наблюдатели наверняка во все глаза следили за противником, а измеряемую километрами дистанцию в этом мире для открытия огня считали абсолютно неприемлемой для легкой и средней артиллерии. Примерно такой, которую устанавливают на гражданских кораблях или даже пиратах, что на них охотятся. Или подавляющего числа боевых заклинаний, исключая высшую магию, для сотворения которой обычно использовались силы по меньшей мере десятка объединившихся в круг чародеев. А тяжелые дальнобойные орудия или готовый повоевать магистр нужной специализации имелись не то, что не на каждом тяжелом военном корабле — не в каждой крепости!
— Это если мы друг-друга с ними еще вообще поймем, кем бы они ни были, — заметил Стефан, с заметным трудом поднимаясь обратно на ноги. Даже его улучшенному организму длительный сеанс подводного плавания вместе с грузом дался очень тяжело.
— Мы на двоих владеем русским, английским, китайским и польским, — перечислил Олег, которого проблемы коммуникации волновали меньше всего. Люди, если им сильно надо, вообще одними жестами и гримасами договориться могут хоть до объявления войны, хоть до заключения брака. — Уж объяснимся как-нибудь, особенно учитывая, что первые три — языки мировых сверхдержав, с представителями которых мореплавателям волей-неволей приходится регулярно сталкиваться.
Глава 4
Остров буквально кишел жизнью, пусть и тропической, несколько непривычной обитателям северных шировт. В ветвях росших едва ли не сплошной стеною в нескольких десятков метров от линии прибоя деревьев орали на разные голоса яркие птицы среди которых, вроде бы, имелись и попугаи нескольких видов. По песку бродили туда-сюда грозно поводящие большими клешнями крабы: от таких, которые могли бы проиграть схватку таракану до хитиновых мини-танков размером с небольшой табурет. По стволам пальм туда-сюда бегали ящерицы всех цветов радуги…Впрочем, довольно быстро аборигены данного участка суши стали избегать тех кустов, где устроились на отдых два русских путешественника. А кто проявлял излишнее безрассудство или любопытство — оказывались съедены.
— Да как в тебя столько лезет то?! — Шепотом возмутился Олег, переворачивая над выкопанной в песке ямкой, где без всяких дров плясало созданное его волей пламя, палочку с кусками нанизанной на неё змейки, при жизни бывшей примерно полутора метров длинной и очень ядовитой. Ну, судя по бросающемуся в глаза ало-черному окрасу, стопроцентно являющемуся мерой предостережения. Впрочем, мага-егеря грозное шипение и отравленные зубы не напугали — подобранный с земли камешек, брошенный его рукой с расстояния нескольких метров, разнес башку пресмыкающегося ничуть не хуже пули. — Остановить, тебе же плохо станет!
— Не фтанет, — прочавкал Стефан, жадно пожирающий шашлык, который был скорее горячим, чем прожарившимся. Для обычного человека это могло быть опасно как минимум несварением желудка, но обладатель улучшенного организма мог не бояться за свое здоровье. Во всяком случае, Олег сканировал его организм уже трижды и пока не нашел никаких значимых признаков недомоганий. Впрочем, чародей и без того знал, что пищеварительная система его друга модифицирована не меньше, чем мышцы и способна выдержать хоть средней паршивости отраву, хоть кору дерева, хоть неумеренный приступ обжорства. — Фто такое фалких фять-фефть килограмм мяфа на мой молофой и фастущий органифм?
— Да тут скорее все десять-пятнадцать! — Возмутился Олег, который успел наесться даров природы еще час назад. И несколько задолбался прожаривать очередную дичь, которую маг-егерь умудрился добыть практически не с ходя с места и даже без использования магии, оружия или инструментов. Изголодавшемуся сибирскому татарину польского разлива не требовались столь презренные вещи, чтобы доказать окружающему миру, что он царь природы и достоин стоять на вершине пищевой цеци. Попробуй сейчас оспорить у него это место какой-нибудь дурной лев — и Олегу пришлось бы учиться готовить блюда из кошатины. — До змеи были попугаи размером с упитанных цыплят. До попугаев не то опоссум, не то лемур. До этой пушистой крысообезьяны — гекконы…Что было до ящериц, я разглядеть не успел, так как ты сожрал его слишком быстр и, по-моему, еще живым!
ebooksa