И самое смешное, благодаря «Душелову», я ведь легко мог нам двоим такое устроить. Может, и правда, положить на все эти рисковые приключения, опасные задания, охоту за тварями, прокачку… Подписать бессрочный контракт с Ртутью, и жить припеваючи в Вешалке, изредка исполняя дорогостоящие обязательства по контракту…
– Рихтовщик, уже второй час, если решили спуститься в лабиринт в два, нужно вытаскивать задницы из-за стола, и идти собираться, – слова подружки вернули меня от мечтаний к суровой действительности.
– Да, встаем.
Раздавшийся вдруг дверной стук вынудил развернуться на пороге спальни и пойти открыть дверь.
– Да, хорош ломиться! Иду уже!
Нетерпеливый гость уже вовсю теребил дверную ручку. Хлипкий дверной замок трясся, как до смерти перепуганный заяц, норовя вот-вот рассыпаться грудой обломков. Но я успел раньше. Повернул торчащий в двери ключ, и открыл дверь.
– Ишь забаррикадировались, – ухмыльнулся в бороду оказавшийся за порогом Селедка. – Здорово, Рихтовщик.
– Здорово.
– Пройти-то позволишь?
– Можно подумать, развернешься и уйдешь, если скажу
– Что ж не проверил, может, и ушел бы, – рассмеялся бородач, проходя мимо.
– Ага… После того, как замок дверной чуть по винтику не разнес, – хмыкнул я в ответ.
– Ворчать – это привилегия стариков. А ты молодой еще, Рихтовщик, и тебе не положено… Здравствуйте, милая барышня.
Последняя фраза адресовалась, разумеется, появившейся из спальни подруге, полностью облаченной, уже, в свой камуфляж.
– Слеза, – опередив меня, самостоятельно представилась девушка.
– Селедка, – пожал протянутую женскую руку «дед Мороз».
И, обернувшись ко мне, добавил:
– Вживую она куда как лучше, чем на твоем рисунке.
Отчего-то вдруг смутившись, я отвел за спину правую руку с красной татуировкой-поисковиком.
Но Селедка не стал больше заострять на ней внимания. Обойдя наш обеденный стол, он сел на свободный стул, а нас жестом призвал занять свои места за столом.