HOMO Navicus, человек флота. Часть вторая

И лейтенант перешел на строевой шаг! С равнением направо! На воронью стаю! С лапой у уха! Погибать так с музыкой! Зря, что ли, три года знаменосцем училища был и палашом махал при подмене! Выше ногу! Носок на оттяжку! Локоть выше! И подбородочек, подбородочек!

На вершине холма сидело нечто. Оно было на полголовы выше любого из воронов. Его перо, под белым инеем, отливало зеленью, не синевой… А еще у него была борода. Пахан… Нет, скорее, главком… Главкому было лет четыреста. Что? Не живут? А откуда мудрость? И кто считал года? Главком ворон внимательно смотрел на лейтенанта. Оценивая. Строевой шаг был красив и четок. Главкому понравилось. Он белькотнул. Не каркнул! Наверное, так большие начальники и говорят. Хрипло и ответственно. Никто и никогда, наверное, подобного звука не слышал, кроме черных пернатых нукеров. Белькотнул слабо сказано. Это были переливы власти и самодовольства, уверенности в себе, жесткости и мягких полутонов, прощения и пощады. И он не просил – приказывал. Так, что мурашки по коже! Послушают ли? Лейтенант вдруг понял все, что сказал старый ворон.

– Не ссы, лейтенант. Мы – не люди. У нас строго… с субординацией. Иди. Ты мне нравишься. Ишь ты, строевой шаг… Хорошо… Иди, сынок, служи. Ты еще нужен родине….

Спасибо тебе, неизвестная науке птица! За мудрость, за жизненный опыт, за любовь к строевому шагу! За неординарность и возможную сытость! Паханы и главные ведь вроде не голодают?

Вороны отвернули головы, погасив алчность в глазах. Никакой ненависти. Нейтраль. Проходи. Старшой сказал. Воздух, пропитанный с ненавистью и неизбежной кровью, вдруг опять стал свежим и морозным.

И лейтенант прошел. Строевым шагом. С неизвестно откуда взявшейся благодарностью к пахану». В душе. И медленно проходящим страхом за жизнь. Лишь бы не обернуться и с шага не сбиться… Пот по спине, жарко!

На той дороге недели за две до того пропали бесследно капдва, мастер ракетных пусков, и толстый командир БЧ-4 с РПКСН. Наверное, строевым ходить не умели или пахану не понравились. Не верите? Да и не верьте. Приказа-то главкома не было…

Назад лейтенант ехал на автобусе. Вечером. Второй раз нельзя. Судьба, она тоже женщина. Не простит… Не испытывай.

Высокая вероятность событий, или то, чего не было

Почему я не лезу решать глобальные проблемы? Веры, мироустройства, героизма и предательства, подлости или полезности политиков, будущего флота и его вооружений, экологии, глобального потепления и угрозы инопланетной агрессии? А потому, что одну личную никак не решу…

В качестве эпиграфа:

«Корр.: что вы чувствуете, стреляя в живых людей?

И.: Я чувствую отдачу.

Корр.: И вы считаете свой взгляд верным?

И.: Куда ж вернее? Я ж через оптический прицел смотрю…»

Несостоявшееся интервью

Нам добро на вход в Босфор. Ночью с корабля сняли особиста – острый приступ аппендицита. Нового не прислали.

Все как по маслу.

Вдоль борта корабля медленно плывет Стамбул. Свободные от вахты матросы толпятся на баке. Фотографируют. Командир разрешил выдать фотоаппараты. Потом помощник их опять заберет. Нельзя нам ими на службе пользоваться. Инструкция. Купол Айя-Софии с минаретами, лавки, выходящие прямо к воде, нависающие над набережной дома. Суету людскую, пеструю. Мост, под которым корабль проходит. Длинный.

Я тоже фотографирую. Знакомые лица ребят в синих робах какие-то чужие. Нет, еще не время…

Хотя берег так близко…