Олег выполнил все свои обещания строителям трассы Е95, рельсовой дороги и семафорного телеграфа.
Его «северные» бригады, начавшие строительство намного позже, но более многочисленные и более профессиональные, всё же успели раньше Улиных люмпенов.
Если быть более точным, то трассу и дорогу они к бывшему Жерову, ныне городу Бологое — переименование состоялось в соответствии с его указом и многочисленными просьбами местных жителей — сделали чуть позже, но зато обогнали «южан» со строительством башен и узлов связи. Северяне потом ещё помогали южанам в достройке их части объектов семафорного телеграфа.
К завершению строительства, почти все каторжане отработали зачётом по году, а то и по два, списания с приговоренного им десятилетнего срока, а три северных и одна южная бригады, признанные лучшими по результатам соцсоревнования, всё в точности с обещаниями регента, вернулись к своим семьям.
Понятно, что начавшееся строительство трассы М5 «Дон», рельсовой дороги и семафорного телеграфа вдоль неё, велось сейчас в бешеном темпе. Приходилось даже сдерживать энтузиастов — Олег просто не мог уделять сейчас столько времени строительству и без Ули просто-напросто не справлялся.
Были, конечно, и проблемы с каторжанами. Не без этого. Но касалось это в основном «южан». Это Вилские пленники были крепко связаны круговой порукой, в виде бригадного подряда, и своими семьями, хоть и освобождёнными от преследований, но находившихся под надзором властей.
А вот среди люмпенов, набранных в Сфорце, всё же находились такие, что при удобном случае норовили сбежать и пристроиться к разбойному ремеслу. Так что, приходилось и конвой содержать усиленный, и егерям была работа по поиску и отлову сбежавших каторжан и разбойных банд.
— Я не сомневался, что баронесса Ленер примчится в Фестал при первой же возможности, — Клейн тоже прочитал телеграмму от Ули, в которой та сообщала о своём скором прибытии, и о том, что с ней прибудут генерал Бор, министр финансов Армин и министр торговли и снабжения барон Гури Ленер с супругой, — Дворцовая челядь… несчастные, они не знают, какое бедствие на них готово обрушиться.
Если бы Олег когда-нибудь мог поверить, что его премьер-министр может шутить, он бы его шутку поддержал. Веда и на самом деле из прислуги всю душу вытрясет — бардака и разгильдяйства она не терпела совсем. И, надо признать, поводов для её недовольства в королевском дворце найдётся масса.
— Можешь идти, лейтенант, — отпустил регент офицера связи.
Идти тому было недалеко — во дворце, точнее в его левом крыле, откуда хорошо была видна одна из южных башен городской стены, переоборудованная под телеграф, на верхнем этаже было выбрано помещение, в котором теперь и располагался дворцовый узел связи, службу в котором, меняясь через сутки, несла дежурная смена их офицера, двух мастер-сержантов и десяток охраны.
Охрана дворцового узла связи, как и остальных постов и узлов на всей линии телеграфа, осуществлялась самими связистами. На вопрос с подковыркой, который задал по этому случаю Чек, зачем в охраняемом гвардейцами и ниндзями дворце размещать ещё и охрану из связистов, Олег ответил, что пусть войска связи полностью отвечают за свой участок деятельности — от и до.
К тому же, устраивать из дворцовой службы синекуру регент не собирался и уже ввёл ротацию и солдат, и унтеров, и офицеров войск связи. Сегодня они служат в королевском дворце, а завтра — на затерянном в дремучем лесу телеграфном посту.
— Надо будет ждать их уже перед обедом, — кивнув на телеграмму сказал Олег.
— Я думаю, раньше. К завтраку они не успеют, а вот через склянку после него…
— Да? Посмотрим.
Никакого расписания движения дрезин, понятно ещё не было, да и будет ли в ближайшее время — большой вопрос.
Поэтому, срок прибытия герцогини и её сопровождающих можно было только рассчитать. И то, весьма приблизительно.
Приезда Ули он ждал с нетерпением не только потому, что необходимо было её участие в строительстве новой дороги из магического мрамора, но и потому, что банально по ней соскучился. При этом, прекрасно понимал, что уже через-пару тройку дней после своего прибытия, она его порядком достанет своими вопросами, предложениями и просьбами. Но относился к этому философски — это жизнь, куда от всего этого деваться?
— Работу над налоговым кодексом, как я понимаю, мы пока откладываем? — спросил Клейн.
ebooksa