Всё то время, прошедшее с моего визита на Киевские Лабазы, исключая последние дни, когда я демонстрировал себя как примерный мальчик, успокаивая шестое чувство Ольги Васильевны, я практически не появлялся в стенах Академии, убивая всё своё свободное время ради подготовки к сегодняшнему дню. Так что мне только и оставалось, что одевшись в свою теплую зимнюю форму, не забыв свой бажовский плащ и тёплую шапку, добраться до организованного мною тайника с необходимыми в походе вещами и запасом провизии, рассчитанным на несколько суток. Так что, для домашних, всё должно было выглядеть так, будто бы я вновь уехал куда-то по своим делам, а уж отрываться от приставленного ко мне хвоста, я уже научился.
Только вот не учёл я в своих планах Алёнку с её обострившимся чувством опасности. Что к сожалению и привело к тому, что нынче я гнал свой пароцикл по брильянтовой дороге, стремясь как можно быстрее набрать значительную фору во времени до того момента как о том, что я сбежал, станет известно и Ольга Васильевна поставит всех кого может на уши. Я свою опекуншу — узнал за время нашего знакомства очень даже хорошо, так что я ни секунды не сомневался, что найдя связанную Алёнку и оглушённого чародея, она как минимум догадается о том, что я не просто уехал в центр развеяться и покататься.
Да, свою машину я направил именно в сторону далёкого Кремля, а не на выезд из Полиса или на базу «Золотых Солодок» откуда они будут выезжать на своём вездеезде. А всё по той причине, что у меня просто-напросто нет пропуска за стену, так что армейцы на КПП просто завернут меня назад, радостно обломав все мои планы. Спрятать же меня в своём паровике, наёмники не пожелали, вполне резонно опасаясь за свою репутацию, которая вполне может пострадать во время обязательного обыска на выезде из Москвы, если в салоне будет обнаружен малолетний чародей не указанный в документах.
К сожалению, в этом вопросе всё было строго и таможня жёстко контролировала тех кто покидая Полис направляется в Запретную Зону и наоборот возвращается оттуда, законно опасаясь неких возможных диверсий со стороны ранее проникших в Москву врагов. И не то, чтобы это была какая-то необоснованная паранойя. Стена как ни как являлась особо тайным военным объектом и даже подходить к ней с внутренней стороны гражданским было строго настрого запрещено. А так — мало ли чем ты собрался заниматься за её пределами. Может быть ты какой-нибудь киевский шпион и намерен картографировать подступы к Полису, выискивать слабые места в обороне или создавать укрытия и вообще заминируешь что-нибудь важное. Ну и опять же возрастной ценз — Княжеский Стол был свято уверен в том, что до полного совершеннолетия наступающего в двадцать один год, детям не являющимся чародеями на задании просто нечего делать за охранным периметром Полиса.
Это для Перевозчиков не нужны ни какие бумаги, потому как этим долговязым было просто-напросто плевать на обычных людей. Билет куда угодно — могли продать хоть младенцу, в во внутренних помещениях вокзалов уже не работали законы города и все пассажиры считались одинаково равными в своих правах. То-бишь практически бесправными.
Так что договорённость у нас состояла в том, что была назначена точка рандеву, на одной из караванных дорог ведущих сквозь Запретную Зону в Зелёную, по которой обычно передвигаются хорошо охраняемые чародеями торговые караваны и военные конвои эскортирующие артельщиков и каторжан к месту работ. «Солодки» будут дожидаться меня там в течение трёх дней, благо в своей маленькой крепости на колёсах им даже в обычное время не так уж страшны простые чудовища встретить которых в Запретной Зоне проще простого. Если же в указанное окно я так и не появлюсь, заказ будет считаться аннулированным, а аванс останется в их карманах.
Конечно, была бы моя воля, я бы с удовольствием отказался бы подобного геморроя! Однако косяк с невозможностью в силу возраста легально покинуть Полис был полностью моим. Ну не мог я просто так пойти к Ольге Васильевны и попросить её как опекуншу, подписать нужное для оформления бумаг разрешение. Была бы она простецом ну или хотя бы не такой крутой тёткой, можно было бы навешать ей на уши лапши, о том, что, мол, это нужно для учёбы и вообще у всех уже дано есть, а у меня нет… Вот только с Кня’жиной подобный фокус не сработает.
Так что можно сказать, «Солодки» в этом вопросе, не просто проявили понимание, но даже пошли на существенные уступки, обещав ждать меня аж целых три дня. А не просто отказали такому неудобному клиенту или поставили меня в совсем уж жёсткие условия.
Ну а тот факт, что помощи мне в том, чтобы покинуть Москву, так же оказано не было, я относил исключительно к разумной подозрительности наёмников. Ведь кто знает, быть может, я вообще подставной заказчик, направленный к ним теми же «Шипами». Ведь если так подумать, работаем мы впервые, а фактически не такую уж и сложную миссию уже предлагается начинать прямо с серьёзного нарушения законов Полиса. Вполне естественно, что при таких раскладах попробуешь перестраховаться.
Впрочем, идиш, который знал меня лучше, очень непрозрачно намекал мне, что его анклав, вполне может помочь мне с решением этой маленькой проблемки. Однако я отказался, потому как у меня имелись свои, чисто бажовские способы покинуть Москву, о чём я естественно трепать анжинеру не стал.
Если говорит конкретно, то я собирался воспользоваться подземной сетью из вагонеток, проложенную в катакомбах обитавшими там Бажовыми. Одна из её веток, как раз была помечена как идущая за пределы Полиса. И пусть заранее проверить тот выход возможности у меня не нашлось, я полагался на то, что всё другие объекты и механизмы которые оставили после себя мои предки были вроде бы в работоспособном состоянии. Ну и частично, конечно надеялся на классический московский авось. Куда уж без него!
Знакомый район первого уровня города, где находился мой можно сказать любимый вход в канализацию, встретил меня позёмкой, которую ветер гонял по мостовой меж тёплых луж. Белым вонючим и удушливым паром, клубами валящим из воздухоотводов мануфактур и дырявых теплотрасс, а так же бесконечной капелью и струйкам талой воды, стекающим по ледяным наползям на стенах.
Дно Москвы как оно есть, во всём своём зимнем великолепии. Пустынное и погружённое в таинственную атмосферу из полутьмы и таинственного света пробивающегося сквозь закованные в ледяную тюрьму плафоны дневного освещения с брильянтовых дорог.
Заранее заглушив пароцикл, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, я быстро слил воду с котла и стравил лишний пар, я затолкал его в дворик-колодец заранее найденного мною заброшенного дома, квартирантов в котором не было уже наверно лет пять. Забавно, но при жуткой тесноте и постоянной нехватке жилых помещений на первом уровне, здесь всё равно всегда можно найти такие вот пустующие заколоченные бетонные коробки жить в которых люби просто-напросто отказываются.
Где-то произошло страшное убийство, где-то якобы живут призраки, а иные места просто заброшены по непонятной уже причине, но для народной памяти этого достаточно, чтобы дом считался «плохим», а люди ютились в забитых самостроем трущобах, лишь бы только подальше отсюда. Причём власти зачастую смотрят на это дело сквозь пальцы, ссылаясь зачастую на право частной собственности и ответственность владельцев, либо придумывая другие отмазки. В основном, дожидаясь пока здание не окажется в аварийном состоянии, чтобы просто демонтировать его и построить на этом месте новое, попилив и без того невеликий бюджет под первый уровень данного района.
Отодрав грязный и уже подгнивший лист фанеры, заменяющей снятую кем-то входную дверь, я завёл пароцикл внутрь подъезда и затащил аппарат по скрипучей лестнице на третий этаж, где в одной из квартирок, где в дальней комнате имелся замечательный самопальный чуланчик. Как раз по размерам готовый принять моего стального коня, если его аккуратно поставить в нём на заднее колесо. Что я и сделал, заодно заблокировав хлипкую дверь тяжёлым видавшим виды, потрескавшимся буфетом со с корнем вырванными дверками.
Хрен его знает, сколько дней меня не будет в Полисе и совершенно не хотелось бы просто бросать свой верный пароцикл просто так ржаветь на улице. Тем боле, что машины можно просто и не досчитаться, если поставить её не в том месте. Не уведут воры, так это сделает городовой, который вполне может посчитать технику брошенной, и потом ищи-свищи своего колёсного друга по административным стоянкам и гаражам с большим шансом на то, что на нем уже ездит сынок одного из мелких, но очень значимых на своём месте чиновников из местной администрации. Платных же парковок под ответственностью какого-нибудь клана, я в часовой шаговой доступности, я, поездив несколько дней назад мимо небоскрёбов, просто не нашёл. Возможно, они и существовали, однако времени заниматься углублёнными поисками, у меня не было.
Достав заранее припрятанный в соседней комнате большой вещмешок с притороченным с одного боку стреломётом, а с другого купленным в одном из магазинчиков неплохим лыжным комплектом, я нацепил его на себя и попрыгал, проверив, хорошо ли затянул ремни. В общем-то, идея, что если я ещё как настоящий чародей просто так бегать прямо по снегу, не проваливаясь в сугробы, то надо воспользоваться методами посадских простецов — была, как по мне, так вполне себе логичной.
Единственно существенной проблемой во всём этом деле, было то, что на момент покупки, я держал лыжи в руках, в первый раз в своей жизни! Впрочем, я не считал, что разобраться с ними по ходу дела, будет такой уж трудной задачей. Тем более, что продавец более мене объяснил мне на пальцах, как собственно на них ездят. Да и сам я не раз видел барышень из богатых простецов, с выпадением снега катавшихся на этих штуковинах ради удовольствия в парках неподалёку от Академии. И уж если эти слабые прекрасные создания были способны освоить эту науку, то у чародея, пусть и деревянного ранга проблем вообще возникнуть недолжно.
Выбравшись из заброшенного дома и парой сильных ударов шишкой на рукояти меча вогнав на место удерживавшие фанеру ржавые гвозди, я быстро направился к входу в канализацию, из-за прикрывающей решётки которого так же валили клубы пара. Не знаю почему, но внутри было довольно таки тепло, а местами даже жарко, пусть в каналах и плавали нерастаявшие льдинки. И этим, пользовались многочисленные бездомные и бродяжки, презрительно именуемые в народе «бомжами». Грязные, оборванные, заросшие и вонючие мужчины, женщины и дети спасались здесь от зимних морозов, буквально оккупировав залы и тоннели расположенные неподалёку от входа.
ebooksa