– Ох нет, спасибо! – Ксения легла на кушетку и отвернулась к стене. – Ты разбуди меня, когда твоя смена закончится, ладно?
– Разбужу, – пообещала Люба и притихла.
Но как следует выспаться Ксюше не удалось.
– Вставай! – Сменщица трясла ее за плечо. – Пришли к тебе…
– Кто? Женя? – девушка спросонья не могла ничего понять.
– Нет, парень какой-то… – Люба пожала плечами. – Ничего… смазливенький такой…
«Максим!» – сообразила Ксения и сразу же проснулась. Она пригладила волосы и вышла из киоска на улицу.
– Я к тебе домой приехал, а бабка говорит, ты съехала три дня назад… – Максим переминался с ноги на ногу. Он хорошо выглядел – гладкий, розовощекий, в новом джемпере и довольный жизнью. Неожиданно Ксения почувствовала к нему жгучую ненависть.
– Сегодня похороны были! – Она подошла к Максу вплотную. – Я Ольгу закопала. Сегодня.
– Я же не знал, что именно сегодня… – похоже, парень испугался такого напора и растерялся.
– Не знал или не хотел знать? – Ксении так и хотелось заехать ему по физиономии во второй раз.
– Я ничего не знал… – Макс осторожно, словно она была заразная, дотронулся до ее руки. – Давай в машину… поговорим… чтобы не на виду…
Ксения пошла за ним следом, но в автомобиль не села, прислонилась к багажнику и закурила.
– Где ты сейчас живешь? – первым нарушил молчание Максим, не забыв, впрочем, отойти подальше от Ксении – сигаретный дым по-прежнему оставался его врагом.
– У родителей, – пожала плечами девушка.
– Ты вроде говорила, там и повернуться негде… – Макс выглядел устало.
– Мне больше некуда идти…
Внешне Ксения казалась спокойной и даже безразличной. Но на самом деле думала, что, если бы Максим ее действительно любил, сейчас ему следовало сказать: «Я люблю тебя, выходи за меня замуж, и мы будем жить вместе». Но Максим упрямо молчал.
Ксюша докурила сигарету, искоса взглянула на Максима и тотчас опустила глаза. Любимый казался крайне недовольным, но выяснять, чем же она так провинилась, Ксюша не могла и не хотела.
– Я пойду, Макс! – Она уже сделала шаг в сторону, когда парень подошел к ней и обнял. Ксюша в этот момент чувствовала себя бездушной куклой, манекеном, а не живым человеком.