Обнаружив среди ближайших контактов коммуникатор, со значком прямоугольного экранчика, я хотел было написать девушке длинное сообщение, но одернул себя — я итак знаю причину её поступка: эмоции внутри фрейма. И что же, теперь ругаться из-за этого? Глупость какая…
Написал я ей следующее: «Всё в порядке? Я переживаю» И всё. Ругаться или обвинять девушку в том, что она чуть не убила женщину, я не собирался. Во-первых, потому что не убила, а во-вторых, — и главных заодно — внутри фрейма даже малейшее раздражение проявляется в ярости и желании разрушать, о чем я осведомлен.
Бросив взгляд на коммуникатор на правом предплечье, девушка без помощи рук гибко поднялась на ноги и направилась ко мне. Подойдя вплотную, она молча нависла надо мной, заставив табун мурашек неприятно пробежать по спине — а ну как врежет?..
Я со вздохом поднял голову, уставившись в маску равнодушным взглядом.
— Ну и что, милая? Будешь меня взглядом буравить? Я всё прекрасно понимаю, ты разозлилась, врезала ей… ну бывает и хуже. Не убила же, — я пожал плечами. А внутри нет-нет и проскальзывало гадкое опасение: «Как сейчас нападет на меня, свихнувшись, о чем говорил Цефодрис Башни Оро…» — всегда страшно, когда над тобой нависает двухметровая биометаллическая махина.
Девушка молча подняла правую руку и коснулась моего виска пальцами, положив ладонь на щеку. Я прикрыл глаза.
«Прости…» — до меня донеслась волна вины, испытываемая девушкой. — «Почему от тебя исходит настороженность?»
Я облегченно выдохнул — оказалось, что всё это время я задерживал дыхание. Положив левую ладонь поверх её руки, я отозвался:
«Не знал, как ты отреагируешь… вдруг приревнуешь… внутри фрейма эмоции превращаются во всё разрушающий ураган. Не хотелось бы попасть под горячую руку…» — я невесело усмехнулся. Вина, доносившаяся до меня, усилилась. Теперь перед глазами живо вставал нашкодивший котёнок, которого мама-кошка оттаскала за шиворот, и он сжался, в ожидании продолжения экзекуции. Сконцентрировавшись, я направил девушке поток тепла, которое ютилось в моём сердце.
«Я боюсь, Трим…» — я ощутил мелкие, частые волны страха. — «Боюсь навсегда остаться тут… ужесточиться! Я боюсь стать убийцей…» — девушку захлестывал ужас, идущий откуда-то из глубины.
Прервавшись, я обнял биометаллическую махину, представляя, как два огня-сознания сливаются друг с другом. И вновь окружающий мир исчез. Исчезло всё внешнее — лишь пустое пространство и два косматых рыжих шара, слившихся воедино. Один шар мелко дрожал, испуская белые и синие протуберанцы. Словно свеча, которая вот-вот потухнет. Открывшись девушке, я постарался укутать её в тепло и нежность внутри меня. И это возымело свой эффект — неприятные синие и белые оттенки исчезли, пламя стало ровным.
«Сколько бы ни прошло времени — ты выберешься из фрейма… помнишь я сказал тебе, чтобы ты помнила обо мне и ради меня обязательно вернулась?..»
Девушка не ответила, но затаилась, ожидая.
«Условия не изменились. Помни ради кого ты борешься. Помни, что у тебя есть, к кому вернуться, и кто тебя ждет. И только ради этого не сдавайся!»
«Спасибо…»
В следующую секунду я ощутил, как моих губ коснулись мягкие, нежные губы Лайлы. Её податливое, молодое тело прижалось ко мне, обдавая жаром переполнявшего её возбуждения…
Дёрнувшись, я открыл глаза и ошалело захлопал ими. Губы до сих пор чувствовали касания губ девушки, а тело, не смотря на комбинезон, ощущало жаркие прикосновения… Что за?!..
Кажется, я произнес это вслух, потому что до меня тут же донеслись эмоции и мысли Лайлы:
«Ты тоже ощутил?!»
Ещё бы я не ощутил…