— Сэр, а эти дикари знают, что такое станки?
— А вот это интересный вопрос!
Полковник Вествуд задумался. «Да нет, не знает он. Ладно, бог с ним».
— Хорошо, будет у вас неделя. И передайте, Чарльз, Эмин-паше, что он сможет выступить во главе своего отряда, вместе с грузом, ровно через неделю.
Капрал наклонил голову, и чётко развернувшись, вышел из кабинета полковника. А Ричард Вествуд, откинувшись в кресле, достал из шкапа бутылку шотландского виски, и плеснул в стакан на два пальца. Потом, на мгновение задумался, и, сказав по-русски — «и ещё чуть-чуть», плеснул виски до половины стакана, разбавив его, по привычке, содовой водой.
Взяв стакан в руки, он начал медленно отхлёбывать из него, наслаждаясь маслянистым вкусом односолодового виски, обжигающего не полость рта, а уже гортань с пищеводом, медленно стекая внутрь тела, уставшего от впечатлений дня, полковника.
Глава 16 Навстречу неизвестному и неочевидному
Время текло, как вода, устремляясь вперёд и вперёд, без жалости развеивая в пространстве секунды, минуты, дни и часы. Его неумолимый бег напоминал мне о гильотине. Уже был сооружён станок, и подвешено тяжёлое лезвие. Палач, протирая масляной ветошью новенький напильник, приступал к заточке лезвия.
Вот только, кто будет очередной жертвой, на этом театре войны, и положит свою голову на станок смерти, подставляя шею под удар, спущенного с высоты, острого лезвия.
Весь в тягостных раздумьях, я выпил сильно разведенный эликсир унганов. Не знаю, что на меня нашло, но всё, случившееся в последнее время, поколебало мою веру в технологический прогресс и торжество ума, и оставило небольшой кусочек сознания, для необъяснимого.
Безотрывно всматриваясь в костёр, я впал в транс, наблюдая над бесконечной игрой огня. Покачиваясь, из стороны в сторону, я увидел прямо перед собой размытые фигуры людей. Они двигались в саванну, а сейчас шли через джунгли, находившиеся возле реки.
Сфокусировав на них взгляд, я различил небольшие корабли, с которых выпрыгивали всё новые, и новые людские фигурки. Эти фигурки строились в колонны, и исчезали среди листвы деревьев. Одеты они были в светлую униформу, с неизвестными мне знаками различия. Все были вооружены винтовками, и все были неграми.
Раздалась команда на языке, которого я не знал. Моё сознание перевернулось, показанная мне картина мигнула, и исчезла, взамен навалилась пустота. Всё тело пронзили маленькие иголочки, заставив меня задрожать. Сознание снова трансформировалось, и показало другую картину.
Большое количество людей, с белой кожей, руководили чёрными носильщиками, которые тащили на себе части механизма. Мой мозг услужливо подсказал, что это были колёса и лафет. Затем сознание снова мигнуло, и я очнулся. Страшно болела голова, во рту пересохло, как с тяжёлого похмелья. Руки дрожали мелкой дрожью, а всё тело было усеяно мелкими капельками пота, которые соединялись между собой, и стекали тонкими ручейками вниз.
Вот так посидел у огонька, покурил траву. Правда, я не курил, а пил, и не траву, отвар или спирт, а настойку… горькую. Даже скажем, очень горькую, и противную. Во рту отчётливо ощущалась горечь будущего поражения.
…Ять, скорее всего, эти людские фигурки идут по мою душу, и я, несомненно, видел будущее. Не знаю, как, но то, что я видел, имело непосредственное отношение ко мне, в этом не было никаких сомнений. Вот же, заварил кашу.
«Не буди лихо, пока оно тихо».
Хотелось крикнуть — «не виноват я, они сами первыми напали!» Но это всё детский лепет. Не сейчас, так потом. Не мытьём, так катаньем. Всё равно, ко мне бы пришли, и вздернули на суку. А не вздёрнули, так заставили бы пятки лизать, да ещё приговаривать при этом… «Ах, какая вкусная грязь на ваших пятках… сэр». Ну, или мусью. Да хоть… герр, или ага, всё одно, не жизнь.
Родился свободным, и сдохну свободным, хоть чёрным, хоть белым. Не лизал, и не пресмыкался ни перед кем раньше, и сейчас не буду. А вот сон был не иначе, вещим. Эти солдаты, чьи же вы будете? И команда на неизвестном языке. Я напряг мозг, вызвав ещё одну вспышку головной боли, зато пришло понимание. Эти гортанные слова, обилие слов, звучащих, как бы, в нос. Французы, кто ж ещё.
Мало вам печального опыта Наполеона, решили, что в Экваториальной Африке получится блиц-криг. Ладно, ладно, будет вам блиц-криг, и не только. Жалко, танков нет, и самолётов тоже. Ну, будем считать, танки все сломались, а самолёты сгорели на аэродромах, остались одни винтовки, и ножи.