- Кто надо, - отрезал Кондратьев. – Как-то избавиться от паразитов можно? Вырезать, прижечь, уколы там?
- Никак. Вырежешь – сразу тело дохнет. Кстати, самых сильных тварей только так и можно убивать – в затылок, в колонию эту самую. Ты это, военный, дай живчика попить своему корешу. Это его не спасёт, но на пару часов оттянет обращение. Или дольше, если он всё ещё на ногах. Свежакам это не поможет, а вот тем, у кого ещё шарики за ролики не зашли, состояние облегчает. Фляга в моих вещах лежит, плоская с кожаным орнаментом, на пол-литра.
- Покажешь, - быстро принял решение прапорщик, не собираясь оставлять подозрительного типа вместе с больным офицером или терять время, чтобы скрутить того по рукам и ногам.
Через несколько минут заветная фляжка оказалась в руках Филиппова, который сделал из неё несколько мелких глотков. Но перед этим из неё отпил пленник – доверять ему никто не собирался.
- Ты сам глотни, - посоветовал прапорщику Карандаш. – Ты со своего кластера на соседний выехал и теперь готовься к ломке. Живчик с этого момента твой лучший и единственный друг.
- Потом, - отказался Кондратьев и посмотрел на майора, который буквально на глазах превращался в человека. – Филиппов, а где остальные?
Этот вопрос он хотел задать с самого начала, но только сейчас набрался духу.
- В бункере, - тихо ответил тот. – Все там. Больше нет никого, кто соображал бы из нас всех. Я и сам не надеялся дождаться тебя.
Прапорщик резко обернулся к Карандашу, который от неожиданности быстро отступил назад и с испугом на него посмотрел:
- Твоё лекарство… этот живчик им поможет?
- Если они как та зомбячка в коридоре, то точно нет, - пленник отрицательно помотал головой. – Когда мозг скис, то никакой живчик не поможет.
- Так, Карандаш, да? – произнёс медик и продолжил после кивка пленного. – Расскажи ещё раз, что это за место. А то я мало что понял перед этим, пока твоего мерзкого настоя не выпил. Потом сходи с прапорщиком на место, где лежат тела тварей, которых расстреляли бойцы, посмотришь на них, скажешь, кто это и куда бить, если придут ещё такие.
На этот раз рассказ продолжился больше пятнадцати минут. Несколько раз Филиппов прерывал рассказчика и задавал тому вопросы по теме услышанного.
- Должен отметить, что всё звучит логично, - задумчиво произнёс он, когда Карандаш замолчал. – Нестыковок мало. Да и те можно списать на незнание и слабый интеллектуальный уровень.
- Сам ты такой, - пробормотал Карандаш и взмолился. – Слушайте, да развяжите вы меня. Руки уже устали и в туалет хочется.
- В штаны дуй, - немедленно откликнулся Кондратьев.
- Я-то надую. Но тебе со мной в одной машине ехать. Всё это ты же и будешь нюхать, - отозвался тот.
- Ладно, на улице поссышь. На выход, - и махнул рукой в сторону двери.
Руки пленному Кондратьев развязал, но перед этим стреножил его, связав в лодыжках ноги вместе так, чтобы тот не мог сделать шаг больше, чем на длину ступни. Как только тот справил нужду прямо на газон перед зданием, «комод» повёл его к первому трупу, который убил на его глазах разведчика.
Глава 3