Товарищ Резак

Хищница попыталась изобразить максимальное дружелюбие и замурлыкала как домашняя кошка.

— Давай, давай, иди, — подбодрил Бублик напарника и поднял автомат к плечу.

Корж аккуратно, с вытянутой руки разрезал один за другим ремни, держа в другой изъятый у охранника пистолет-пулемёт. Кошка медленно приподнялась, перетекла спиной от загривка до хвоста и стекла со стола плавной тенью. Совсем как домашняя мурка боднула Бублика выше бедра и протёрлась всем телом, повторив процедуру с другой стороны. При этом она добросовестно мурчала.

Однозначно хитрая тётка. В том, что она тётка я не сомневался. Сециально не смотрел, но для трансплантации подходят только животные одного с тобой пола. Пока ходил вокруг — заметил. Даже если мальчик с детства играл только куклами и звался Евредикой, а после операции мог похвастаться всем тем, и отсутствием того, то для трансплантации сознания, будь добр, используй того, кем ты был от рождения.

Немного успокоившись и перестав нервно сжимать оружие, товарищи продолжили свою увлекательную экспедицию по закромам Родины.

Шли по коридорам, стараясь минимально шуметь. Впереди Бублик с Коржом, а сзади хвостиком две зверюги. Я сам не маленький, размером с сенбернара, но порода вообще непохожая, и огромная чёрная пантера тихонько стелилась по полу, заглядывала в открытые, разбитые двери кабинетов, присматривалась, принюхиваясь. Корж с Бубликом честно грабили. Награбив больше, чем могут унести, и найдя более ценное имущество, они со слезами на глазах делали тайник и меняли содержимое своих рюкзаков, потом награбив ещё более ценного имущества процедура повторялась.

Здесь, в общей части клинической больницы, где была открытая для всех зона, положение было ещё хуже. Пристрелили ещё несколько санитаров, которые по-прежнему хотели покусать, причём гастрономические предпочтения отдавались именно мне или моей кошачьей подруге.

Сапиенсы прошли чуть вперёд и замерли, высматривая что-то, а мы отстали. Пользуясь паузой, попытался объяснить кошке ситуацию. Как могу, показываю кошке, что они нас за животных считают, давай пока мы не поняли что здесь происходит, будем дрессированными животными. Тебе не кажется, что зомби-апокалипсисом попахивает? Не поняла? Показываю ещё проще, средствами пантомимы. Мы — животные, домашние, вокруг — зомби. Всюду что-то неладное, и наше дело — тупить и рычать.

Пантера внимательно следила за моей жестикуляцией. Большая чёрная кошка с удивленной мордой на всё это смотрит, потом поднимается лапа, из неё лапы высовывается один коготь и совершает вращательные движения в районе уха. Похоже, меня неправильно поняли.

Сама такая, кошатина! Как только человечество мышей ловить научилось! От вас, кошек, никакой пользы, кроме эстетической. Крутить у виска когтем мне начали! Я лапой перевернул горшок с цветами и разгрёб землю на полу, затем написал. Зомби. Мне кивнули. Животные мы. Ещё кивок. Пока. Не поймём что. Дошло, похоже. Сразу нельзя было понять, когда я зомби изображал?

Она подняла лапу и плюхнула себе на морду, закрывая глаза. Рык-рык-рык-рык-рык-рык-рык. Затем два пальца раздвинулись, высвобождая обзор глазу. Внимательный взгляд прошел по мне от макушки до хвоста и вернулся обратно. Рык рык рык рык рык рык. Это такой смех? Чё ты ржёшь, кошатина? Если бы я не притащил к тебе наших кондитерских друзей, тебя бы санитары уже доедали. Никакой благодарности. Я, между прочим, первый ситуацию понял.

Коллега по трансплантации взяла себя в руки и кивнула, что теперь всё поняла. Думать над чем было. Вначале зомби и кусачие санитары, затем Дед Мороз, который калечит прохожих, кидая тяжёлые коробки с подарками, а затем Змей Горыныч и повязка на лапы и морду, чтобы себя не покусал?

Есть вариант, что что-то пошло не так, и я просто привязанный к койке лежу, и мне всё кажется. Может порода для трансплантации не подошла. Как вам два взрослых мужика на спецобъекте с именами Корж и Бублик, и пантера-подружка? Я и раньше на плохое воображение не жаловался.

Таща огромные рюкзаки, наши сопровождающие вышли из больницы через небольшой вход, ведущий на территорию, уставленную лавочками. Сразу за забором, примыкая вплотную к асфальтовой дороге, начиналась тайга, с буреломами и строевыми кедрами. Метрах в ста левее, тайгу огораживал забор из ржавой рабицы, натянутой на деревянные столбы. Там был большой парк с аккуратными дорожками. Больница была мне знакома, а всё остальное видел впервые. Мы должны были быть на окраине научного городка, называемого в народе — ящиком, с не очень чистыми, но аккуратными улочками пятиэтажек и градообразующими корпусами, но никак не тайги, и, тем более, парка с колесом обозрения там небыло.

Прошли буквально метров триста. Неожиданно встретили несколько мужиков и несколько теток, двоих детей. Они приехали на двух больших, очень недешевых внедорожниках. Озираются, головами крутят. Наши кондитеры подошли, вежливо поздоровались:

— Здорова, мужички-новички и сопровождающие!

Мгновенно, вместо приветствия достались пистолеты. Бублик с Коржом, абсолютно не обращая на их пушки внимания, подошли ближе. Я шёл хвостиком и стал рядом. Кошка отстала и осталась в кустах, очевидно, решила не дразнить своим видом и без того нервных джиповодов.

— Это просто отлично, пацаны, что у вас пистолеты есть! Вам ещё надо ножами и топорами запастись. А ещё лучше пару молотков с ручками подлиннее, но не сильно тяжёлых. Потерялись? Мобильная не работает?

Бублик опустил рюкзак и приговаривая что-то о карме, которую нельзя портить, и новичков, достал из самой глубины рюкзака пару тоненьких, напечатанных на принтере буклетиков. Ещё раз окинул взглядом стволы мужиков. Вытащил две обоймы от пистолета и выщелкал патроны.

— Обоймы не отдам. Держи, пригодиться, наверное. — и протянул одному из мужчин горсть патронов и вручил книжку. — Пробегитесь глазами, потом поговорим, — сказал Корж и потрепал меня за ухом.