Блуждающий

Она отошла на несколько шагов от двери и встала за нами, поглядывая то на меня, то на моего знакомого.

— Чего, можно? — спросил я, так и не поняв получено ли разрешение на вход в помещение или нет.

— Ну да. Давай быстрее, скоро темнеть начнёт, не хочу я здесь надолго задерживаться — ответил мне парень.

Кучи тряпок валялись прямо на земле и похоже, что были они уже разложены, согласно каких то правил. В одной виднелись только мужские брюки, в другой рубахи, в третьей чего то похожее на длинные, женские платья. Интересующие меня вещи, оказались в самой большой горке, в глубине сарая, где рассмотреть их было совсем не просто.

— Не видно ни шиша. Может у тебя найдётся, чем подсветить можно было бы — спросил я приятеля, стоявшего рядом со входом. Обращаться на прямую к старухе я не захотел, мне на неё смотреть было противно, не то что разговаривать.

— Да где я тебе тут свет найду, так ищи. Выдерни чего нибудь и выходи на улицу, здесь с ним разбираться будем.

Я так и сделал, выхватил из кучи несколько курток и поволок их на свет божий. Оказалось, что вытащить мне удалось целых пять грязных, непонятного цвета, тужурок и лишь одно тёплое пальто. Его я первым и стал рассматривать, пытаясь разобрать подходящий ли у него размер.

— Ничего так лапсердак — сказал знакомый, присматриваясь к совсем не новой одёжке.

— Думаешь? — спросил я его.

— Так ты примерь, а я посмотрю, как сидит и не порван ли где — предложил мне парень.

Пришлось одевать, хотя запашок от этого пальтишки шёл ещё тот. Просунув руки в рукава накинул на себя обновку и стал искать, на что его можно было бы застегнуть. Дырки для пуговиц в одежде имелись, а вот сами они отсутствовали. Заметив моё замешательство, оценивающий мой внешний вид напарник, тут же сказал:

— Ерунда. Пуговицы пришьёшь, а можно и просто ремешком подпоясаться. Главное сидит оно на тебе хорошо и целое. Бери давай, лучше всё одно ничего не найдёшь, да пошли.

Спорить не стал, если человек говорит, что одежда хорошая, значит так оно и есть, но уходить отсюда, не выяснив про обувь, мне всё же не хотелось.

— А как на счёт сапог? — спросил я присутствовавших, снимая с себя пальто, от которого действительно не очень хорошо пахло.

— Бабуля, чего у вас по сапогам? Есть чего по дешевле? — спросил знакомый старуху, безучастно поглядывавшую на нас.

— Обувь за рубль отдаём, дешевле не бывает — проскрипела нам бабуля.

— Вот видишь, на твой кошель нету. В следующий раз купишь, пошли уже, темнеет — разъяснил мне ситуацию сопровождающий и сразу же пригласил на выход.

— А деньги? — преграждая ему дорогу, спросила бабка.

Я сунул руку в сапог, достал из него тряпку, выдал продавщице краденного пятьдесят копеек, которые и есть тот самый полтинник, и тут же пошёл вслед за приятелем.

Рабочую окраину проходили чуть ли не бегом, всё время оглядываясь по сторонам и дёргаясь от каждого шороха. Мой провожатый, как только окончательно стемнело, предупредил меня, чтобы я смотрел в оба, так как здесь убить человека и ограбить его считается обыденным делом. Когда я, по этому поводу, заметил ему, что лично у меня брать нечего, то он тут же ответил, со всей прямотой: