Блуждающий

— Я не мусорю. Я наоборот всё складываю, куда надо — ответил я ему, немного волнуясь.

— А кто тогда раскидал всё это? — не успокоившись, задал новый вопрос работник рынка.

— Я их не знаю, они вчера тут ещё спорили, кто убираться должен, да видно так и не договорились.

— А ты сам то, кто такой? — подойдя ближе и внимательно посмотрев на меня, спросил серьёзный мужчина.

— Я здесь братьев ожидаю. Мы рыбой вчера торговали. А потом они меня не дождались и домой уехали, вот и ночевал тут.

— Понятно. А чего же к деду, в сторожку, не попросился?

— Да как то неудобно было — пожав плечами, сказал я и подумал: — А в самом деле, почему не попросился?

— А спать на улице удобно? Эх молодёжь! Ладно, стой тут, сейчас лопаты принесу, чего же ты руками тут гребёшь.

Вдвоём мусор быстро закидали, а потом уборщик рынка предложил мне умыться и попить в компании с ним чайку. Отказываться не стал, умыться конечно же не помешает и есть хочется так, как, пожалуй, никогда, до этого.

Плескался долго, раздевшись по пояс, нисколько не обращая внимания на начавшую цвести в бочке дождевую воду, потом растирался жёсткой тряпкой, любезно предоставленной новым знакомым. Ну а когда сели за стол, на котором горкой лежал крупно нарезанный хлеб, стояла миска с мёдом и уже дымился в кружках горячий, очень ароматный, травяной чай, скромничать не стал. Сразу выгнать меня не посмеют, я очень на это надеюсь, поэтому пока всё со стола не подмету, из будки не выйду.

— Ты кушай, кушай. Не стесняйся — глядя на то, как я давлюсь, говорил уборщик. — Народ приедет ещё раздобудем, здесь с этим просто.

А я и не стеснялся, понимаю же, второй раз меня здесь кормить не станут. Не могу же я постоянно отставать от своих братьев, даже несмотря на то, что с памятью у меня, до сих пор, не всё в порядке.

Глава 2

Если бы меня утром не накормили, то на рынке не смог бы и часа пробыть. Я попросту захлебнулся бы собственной слюной, или меня насмерть забили бы палками, за воровство продуктов, третьего не дано. Но благодаря сердобольному уборщику и моему, пока ещё, вполне приличному внешнему виду, удалось продержаться здесь на много дольше. Мне посчастливилось помочь разгрузиться двум продавцам, за что один из них одарил меня половиной чёрного каравая, а второй тремя огромными луковицами. А кроме этого, торговец картошкой сосватал меня одной престарелой даме, которой я дотащил, на своих плечах, мешок его товара, прямо до дома. За эту работу впервые получил, настоящие деньги, целых пять копеек.

Мне уже стало казаться, что ничего страшного не произошло и я, как нибудь, смогу прожить и без помощи приютивших меня людей. Но тут, на мою беду, отвалилась подмётка у правого сапога и на этом, возможно конечно, что только на сегодня, мои заработки прекратились. Пришлось срочно искать чем подвязать, просящую каши обувь, а когда оно нашлось, то всё встало на свои места. За помощью к такому оборванцу навряд ли кто то ещё обратится, я видел, как смотрели на тех, кто болтался по рынку в непотребном виде. Перетянутый грязной тряпкой сапог пускай и не ставил меня в один ряд с ними, но отодвинул так далеко от нормальных людей, что пытаться прикидываться таким же нет больше смысла. Снова вернулся к сараю. Сел на обжитое место и принялся наворачивать хлеб с луком, глядя на то, как всё те же люди разбрасывают мусор вокруг грязных бочек.

Луковицу и хлеб слопал очень быстро, и конечно же не наелся. Что это за еда, лук с хлебом? Но несмотря на это, один лук есть всё же не хотелось, не в таком я ещё состоянии, чтобы запихивать в себя еду и заливаться при этом горькими слезами. Подержал оставшиеся луковицы в руках, посмотрел на них и засунул обратно за рубаху, туда, где лежит завёрнутая в тряпочку бумажка, которую я даже и не разглядывал, а чего на неё смотреть, нового в ней всё равно ничего не появится. После еды стало повеселее, но не на столько, чтобы окончательно забыть о так не вовремя порвавшемся сапоге. Они конечно и до этого у меня не совсем новые были, даже можно сказать совсем не новые, у каждого по большой дырке на подошве имеется. Но их то не видно и ходить они не мешают, потому что мне внутрь засунули по кожаной стельке. А сейчас что? Подёргал носком развалившегося сапога, развязал на нём тряпку и стал внимательно рассматривать, что приключилось с подошвой и нельзя ли её привести в нормальное состояние.

— Да, здесь бы «Моментом» намазать и можно было бы ещё ходить — высказался я в слух.

— Каким «Моментом»? О чём это я? Да, с голодухи ещё и не то скажешь — тут же пронеслось в голове.

— Точно. С голоду и не такое запоёшь — согласился я, с мыслями.

Присобачил тряпку на место, встал и пошёл искать чего нибудь потоньше, что не так бы бросалось в глаза. Может нитку толстую найду или гвоздик какой и им, как нибудь, восстановлю развалившийся сапог.