Первый символ выглядел как мертвячья кисть со скрюченными пальцами, и обозначал кражу жизненных сил при прикосновении. Второй значок был простеньким и выглядел как капля, означающая ослабление водой.
ИскИн вывалил в эту предварительную модель боевого интерфейса всю информацию, которую смог собрать за время моего пребывания в этом мире-отражении касательно нежити. И рассказы следопыта о вытягивающих силу прикосновениях, и сведения об эффекте текущей воды, и даже базовые внешние различия вроде недостающих конечностей и общей степени разложения. Одноруких и сильно искажённых уродцев, которые и передвигаются-то с трудом, он относил к первому уровню, а более-менее целых к второму-третьему.
Но я не считал, что работа ИИ хоть как-то поможет мне выжить. Всё что он сейчас транслировал, я итак знал.
Мои плечи горели огнём, а тело колотила дрожь. Я постоянно двигался, но холодная вода, в которой я искупался и теперь неустанно «танцевал», высасывала из меня всякое тепло. Со счёта я сбился на двадцать седьмом, отправленном в небытие трупе.
Вода выпивала из меня силы, но она же ослабляла умертвий, делая их похожими на киношных, тупорылых зомби. Мой дыхание стало хриплым, на уши давил несмолкаемый гул реки, а по телу стекали капли воды от постоянных брызг и боя на мелководье.
Я не рассчитывал, что предварительная модификация интерфейса сможет мне помочь, но именно она в конечно итоге, спасла мне жизнь.
К тому моменту я настолько замотался, что стал похож на задубевший механизм, заставляющий тело выполнять простейший набор движений. Укол, пинок, уход, рубящий, снова уход, и так до бесконечности.
В какой-то миг я заметил, что трупов стало меньше. Бесконечная череда протянутых рук и раззявленных пастей поредела, а в моём сердце затеплилась слабая надежда на благоприятный исход. Тогда-то передо мной и вырос старый знакомый…
ДЗАНГ!!!
Я отвёл удар длинного и узкого клинка летящего мне прямо в лицо каким-то чудом. ИскИн проанализировал очертания врага и сообщил о том кто передо мной, за секунду до сверкнувшего в лунном свете выпада.
Закованное в латы тело, было отмечено пятым уровнем, жёлтым уровнем угрозы и новыми значками в череде прочих, обозначающим оружейные навыки (меч) и ношение брони (маленький нагрудник в серой рамке). Оно надвигалось на меня, подёргиваясь и ковыляя как все прочие, но при этом я уже знал что это «чудо» даже в воде сохраняет достаточно сил для быстрого удара.
Отскочив от мёртвого воина, я оскалился. Его появление бодрило, я не собирался сдаваться сейчас, когда до победы осталось всего ничего, а количество остальных ходячих мертвецов можно было по пальцам одной руки пересчитать. Особенно если учесть тот факт, что двое из них никак не могли выбраться на мелководье, постоянно сносимые потоком всё дальше и дальше, они сверкали своими светящимися глазницами в темноте по левую руку.
В этот раз латник действовал иначе. Согнул руку с мечом и поднял высоко над головой, свободную чуть распрямил и вытянул вперёд, ни дать ни взять скорпион, а длинный и узкий клинок над его головой, смотрящий остриём прямо на меня — жало.
ИскИн моментально проанализировал длину конечностей монстра, совокупно с длиной его клинка. Интерфейс изменился ещё сильнее, теперь вокруг нежити распростёрся круг подсветки. Таким образом, ИскИн отметил для меня условную дистанцию безопасности. Если находится за этим подсвеченным кругом, монстр не сможет достать меня даже самым дальним своим выпадом. Другое дело, что эта дистанция постоянно «играла» в зависимости от движений и передвижений мёртвого латника.
Я решил отступать к берегу и не показывал спину, опасаясь броска оружием или иного фокуса. Хотел выманить его почти на самый берег, туда, где вода не будет стеснять движений моих ног, а у нежити продолжит отнимать силы.
Один из низкоуровневых трупаков зашёл сбоку и существенно обогнал своего более опасного собрата. Я рубанул его наискось через туловище, даже не глянув на белые языки пламени и рухнувшие в воду останки. Этот был последним, остальные не опасны, маячат далеко за спиной у латника, в темноте, постоянно сносимые течением.
— Давай-давай! Смелее старый кусок гнили! Остались ты да я — да мы вдвоём!
Я пытался понять, понимает ли он меня, разумен ли? Можно ли сбить его с толку, или разозлить дерзким словом? Или его разум, подобно его же телу, лишь жалкий сгнивший огрызок былого человека?
К слову, в отличие от ржавого меча, доспех латника был почти в порядке. Выкованный из металла не подверженного коррозии (а как ещё объяснит отсутствие ржавчины?) и грязный, он был местами поцарапан и усеян рублеными сечками, но при этом всё ещё вполне защищал немёртвые останки заключенные внутри.
Мои слова и пара грязных ругательств которые я кинул следом, не помогли и не вызвали видимой реакции. Отступая, я добрался почти до самого берега и остановился. Здесь вода обхватывала мои ступни, и решением добраться сюда, я существенно увеличил свою мобильность.
ebooksa