Самый дождливый октябрь

22
18
20
22
24
26
28
30

– И вам, на следующий день, не звонила домработница Черникова?

– Нет!

– И не назначала встречу в парке?

– Нет!

– И вы не виделись с ней вчера вечером?

– Нет!

– И не были у нее в квартире?

Варвара открыла глаза и уставилась на Баринова.

– В квартире? Я понятия не имею, где она живет. Конечно, я там не была.

В приемной резко зазвонил сотовый Нины. Ах, как не вовремя! Варвара вздрогнула и оглянулась. Сан Сергеич попытался вернуть ее в прежнее «рабочее» состояние, немедленно задав следующий вопрос:

– А в парке? В парке вы с этой женщиной встретились?

Но Варвара уже сорвалась с крючка. Она неожиданно вскочила со стула, уронив сумочку на пол.

– Нет! Ничего не было, ни с кем я не говорила, ни с кем не встречалась! Я ничего не знаю, не могу знать и не хочу! И держать меня здесь, вы не имеете права!

Гошка еле заметно поморщился – неприятно, когда у тебя над ухом так орут. Кроме того, напарник, наверняка, пытался разобрать, что говорит Нина. Я тоже старалась услышать Нину, и тоже безуспешно. Слишком тихо говорила одна женщина, и слишком громко верещала другая.

– Где вы потеряли сережку? – невозмутимый голос шефа легко перекрыл вопли Варвары. Барышня, как подкошенная, снова рухнула на стул.

– Ка… – сипло заговорила она, но голос сорвался. Варвара кашлянула, потерла ладонью горло, и с трудом выговорила: – Какую сережку?

– Эту, – Баринов выложил на стол фотографию, копию той, что я уже показывала Варваре. – Ведь это ваша?

– Нет, – она снова вскочила и попятилась к дверям.

– Свидетели опознали эту сережку, как вашу.

– Они врут. Они перепутали. Ошиблись. Я в жизни ничего такого… – Варвара сделала еще один шаг назад, но Гоша успел встать и придержал ее за плечи. Она побледнела и замерла, потом бешено рванулась: – Пустите!