Самый дождливый октябрь

22
18
20
22
24
26
28
30

– Вы считаете, это реально? Я имею в виду, найти мои украшения?

– Почему нет? – жизнерадостно ответил Гошка. – Человек украл, а человека всегда найти можно.

Ничего не понимаю. До прихода Черниковых, Гошка был чуть теплее айсберга, а Ниночка, наоборот, сияла майским солнышком. Теперь же, они словно поменялись настроением, а я не заметила, когда и по какой причине!

– Если вы обеспечите нас всей необходимой информацией, разумеется, – добавил Гоша. – Вы не возражаете, если мы зададим вам несколько вопросов?

– Но Петр Кириллович уже все рассказал, – удивилась Надежда Николаевна. – Что я могу добавить? Я вообще, в этой истории пострадала случайно.

– Петр Кириллович изложил личный взгляд. А у вас, по каким-то вопросам, может быть свое мнение.

– По каким вопросам?

– Пока не знаю. Например, вы тоже считаете, что домработница Лида вне подозрений?

Черникова пожала плечами:

– Лиды не было дома, когда я пришла. А вернулась она с полными пакетами продуктов, значит действительно, ходила по магазинам. Мне и в голову не пришло подозревать ее, не было у Лиды причин нас грабить, – Надежда Николаевна снова отвернулась к окну и попыталась оторвать листик бегонии. – И она так растерялась, когда сейф увидела, по-настоящему. А когда эти, из милиции, ее допрашивать стали, Лида очень расстроилась. Плакала, предлагала ее обыскать. Сумку свою порвала.

– В каком смысле, порвала? – встрепенулся Гоша. – Что, прямо на куски?

– Нет, конечно. Просто, стала ее выворачивать наизнанку, а там за подкладку что-то зацепилось. Лида дернула, подкладка порвалась. – Надежда Николаевна поморщилась. – Разумеется, в сумке ничего не было.

– Хм, – Гоша скрестил руки на груди. – А сколько лет вашей Лиде? И как ее фамилия, не скажете?

– Нестеренко Лидия Павловна. А возраст… точно не помню, но ей около сорока.

– Нестеренко значит… Гражданство украинское?

– Почему? Наше, российское. Она, кажется, откуда-то с Урала родом.

– Это вам сама Лида рассказала?

– Не помню. Наверное, она, кто же еще. – Надежда Николаевна отпустила лист бегонии и снова попыталась отщипнуть лепесток от цветка. – Вообще, Лида мало про себя говорила. А это так, мелькнуло в разговоре.

– Вы часто с ней разговаривали?

– Нет, зачем мне это? Я Лиде не за разговоры плачу, а за работу.