– Ну, извини, – огрызнулась я. – Специально я не подгадывала.
– А все планы мужику порушила. Он тут тихо, мирно, никого не трогая, ищет тайничок, и вдруг – здрассьте! Вваливается посторонняя дамочка и тоже начинает шарить!
– Я не шарила! Я даже войти не успела, как он на меня кинулся!
– А кстати, Рита, – встрепенулся Гоша, – Ты, когда отбивалась, успела ему приложить хорошенько?
– А как же. Правда я его только с левой стороны достала, по ребрам и по руке. Насчет ребер ничего не скажу, скорее всего, целы, а руку я ему из строя вывела, это точно.
– Сломала?
– Нет, – с сожалением ответила я. – Думаю, сильный ушиб, но не больше.
– Надо было ломать, – сделал мне замечание Володя. – И не левую, а правую. Тогда и он тебя не звезданул бы. Учти на будущее.
– Учту, – я незаметно покосилась на Гошу. Напарник молчал, задумчиво глядя на меня. Не иначе, прикидывал план тренировок на следующую неделю. И буду я теперь, как миленькая, учиться ломать людям кости с одного удара. Занятие не самое приятное, но в свете текущих событий… Володя правильно сказал, если бы я этому типу руку сломала, все бы по-другому было.
– Но твои рассуждения имеют смысл только при одном условии: что Лобушева в ограблении участвовала. Если она не причем, то наш карточный домик рассыпается.
– А еще мне интересно…
Я на мгновение запнулась и посмотрела на Гошу. Может, не стоит пока делиться со Стрешневым своими мыслями, может, лучше обсудить их сначала в своем коллективе? Напарник еле заметно шевельнул бровью, дескать, давай, разговаривай дальше. Получив разрешение, я продолжила более уверенно:
– Этот звонок в милицию? Насчет трупа женщины? Кто звонил-то? И зачем?
– Хорошие вопросы задаешь, – усмехнулся Стрешнев.
– И где труп? – тихо подсказал Гоша.
– И где труп, – согласился Володя. – По поводу звонка я могу только сказать, что неизвестная личность позвонила дежурному в девятнадцать пятнадцать и, сильно волнуясь, сообщил, что по этому адресу только что произошло убийство. Убита женщина, других подробностей не добились. Назвать себя личность тоже отказалась, причем в грубой форме.
– Я не поняла. Ты говоришь – «неизвестная личность», то есть это она? Женщина?
– Оно. По голосу опознать трудно, то ли высокий мужской, то ли низкий женский.
– Что же это у вас за спецы на телефонах сидят? Неужели так трудно понять, мужчина говорит, или женщина?
– Ритка, не наглей. Ты вот, не по телефону, а при полноценном контакте, во время драки, не смогла разобрать, с кем дело имеешь.