— Правильно. — Я устроилась рядом с мамой и взяла карандаш. — Поэтому лиц с абстрактным музыкальным мышлением просим заткнуться и не мешать!
Мама укоризненно покачала головой (когда кто-нибудь из дочерей употребляет, скажем так, неделикатные слова вроде «заткнись», это оскорбляет ее, как педагога-словесника), но замечание делать не стала.
Я уже сделала основную работу, остались только непринципиальные мелочи, когда зазвонил телефон. Сначала мама, потом Маринка проверили свои мобильники.
— Рита, это твой!
Я похлопала себя по карманам, вытащила сотовый и пожала плечами.
— Мой молчит.
Телефон на мгновение умолк и тут же заверещал снова.
— Ой! — Я вспомнила про мобильник, который дал мне Гошка, и бросилась к сумочке. Торопливо вытащила надрывающийся аппарат и нажала на кнопку: — Я слушаю!
Из-за всей этой суеты голос мой прозвучал громче и, наверное, злее, чем обычно. По крайней мере, мама с Маринкой удивленно переглянулись.
На звонящего (я не сомневалась, что это Паршин, но пока пусть будет так, неопределенно — звонящий) это сердитое карканье тоже произвело впечатление — несколько секунд ничего, кроме частого дыхания, не было слышно. Я вышла из комнаты в коридор и уже не громко, но достаточно язвительно спросила:
— Говорить-то будешь, родной? Или так позвонил, номерок проверить?
Дыхание в трубке стихло. У меня даже мелькнула беспокойная мысль, не хватил ли Паршина удар, не помер ли он, не дай бог, от больших переживаний, прямо с трубкой в руке? Но прежде чем я решила, что пора принимать меры, он неуверенно промямлил:
— Это вы? Я подумал…
— И что? — спросила я, не дождавшись продолжения.
— Я готов… готов обсудить с вами условия.
— Паршин согласен заплатить за устранение Ивана Алябьева пятьдесят тысяч долларов, — докладывала я на следующее утро старшим товарищам. — Когда, где и каким образом Алябьев будет убит — на усмотрение исполнителя. Но чем быстрее, тем лучше. Как я поняла, Паршин с некоторым трудом принял решение убить приятеля, но теперь хочет, чтобы все закончилось еще вчера. Доказательств исполнения заказа вроде фотографии трупа или залитого кровью паспорта не требуется. Господин Паршин и так узнает о гибели компаньона одним из первых.
— Как он собирается платить? — спросил шеф, привычно постукивая карандашом по столу.
— Тут мы немного поторговались: он хотел передать всю сумму сразу после выполнения заказа, но я посчитала, что это будет унизительно для меня как для посредника. И намекнула, что исполнитель может посчитать это прямым оскорблением.
— А он?
— Сначала вообще не понял, о чем я говорю, потом, кажется, испугался. Согласился на пятьдесят процентов предоплаты. Валюта по желанию исполнителя — рубли, доллары, евро… ему все равно. Я сказала ему, что сегодня в шесть вечера позвоню и сообщу, как передать деньги.