Список опасных профессий

— Да знаю я, — отмахнулась Лариса. — И я говорила Олегу, пусть подавится… только обидно теперь. Вот вы говорите, супруга. А она даже на кладбище не пришла, когда Олега хоронили. И знаете, почему? Потому что в это время, пока меня не было, она в дом заявилась, как хозяйка. Сказала домработнице, что все теперь принадлежит ей. Мастера привела, он новые замки врезал. Я с поминок вернулась — калитку открыть не могу. Начала звонить, думала — от мороза замок заело, а она мне по домофону велела убираться. Даже дверь не открыла. Хорошо, что Игорь тогда со мной приехал…

— Игорь?

— Игорь Ордынцев, начальник службы безопасности, очень хороший человек. И работник тоже, Олег его ценил. Знаете, ведь с перегоном иномарок всякое случается, но Игорь так хорошо дело поставил, что у фирмы никогда особых проблем не было.

Гошка встрепенулся, бросил взгляд на меня, на шефа и спросил, умело маскируя заинтересованность равнодушной небрежностью:

— Этот начальник службы безопасности, он давно с вашим мужем работает? Лет десять? Или больше?

— Не знаю. Десять лет назад я еще в седьмом классе училась и про фирму «Европа-сервис» не слышала. Когда мы с Олегом познакомились, Игорь там уже работал.

— И он, говорите, вместе с вами с поминок приехал?

— Да, Игорь рядом стоял, когда Кира отказалась меня впустить. Он меня тогда к маме отвез.

— Но как же вы теперь? — неловко спросила я. — Где вы живете?

— У мамы, как раньше. Тесновато, конечно: квартира двухкомнатная, а кроме нас еще брат с семьей. Они привыкли за эти годы, что я отдельно живу. Да и Олег маме никогда не нравился, она не верила, что женится он на мне. А теперь с утра до вечера только и слышу: «Мы тебе говорили! Мы тебя предупреждали!» Как будто Олег нарочно…

Лариса взяла стакан, заглянула в него и поставила на место.

— Еще воды? — предложила я.

Она отрицательно покачала головой и продолжила:

— Я потом еще раз приходила, просила хотя бы вещи отдать. А эта ведьма даже разговаривать не стала. Сказала только: «В этом доме ничего твоего нет». Да бог с ними, с вещами, хотя непонятно, что она с ними делать будет? Вы ее видели? На нее же ничего из моего просто не налезет. Разве что на помойку выкинет, из вредности. Но получилось, что у меня даже пустяка какого-нибудь на память об Олеге не осталось, даже фотографии общей. Знаете, такое странное ощущение: мы с Олегом счастливы были, мечтали о семье настоящей, о детях. А потом словно кто-то перечеркнул — раз и ничего нет. Ни семьи, ни детей, ни Олега. Нет, и уже никогда не будет. А тут еще они говорят: самоубийство! Да никогда я в это не поверю!

— Но пистолет у него был? — словно только сейчас об этом вспомнив, спросил Баринов.

— Был, конечно, большой такой, я не знаю, как он правильно называется. Олег еще столько намучился, пока разрешение на него выхлопотал, столько взяток занес в разные кабинеты! И то, если бы ему Игорь не помог, ничего бы не вышло. А у Игоря какие-то старые приятели есть в полиции, они и помогли договориться.

— Понятно. Ну, про Игоря вы нам уже рассказали, а как насчет остальных? Что за люди там работают?

— Да люди, как люди, обычные. Я в основном с Игорем общалась да с Михаилом Дмитриевичем, заместителем Олега. Он совсем старенький, хороший такой дедушка. И с Верой Николаевной, конечно, с секретаршей. Этой я не очень нравилась, но она мне никогда не грубила.

— В подробности своей деятельности муж вас посвящал?

— Вы насчет того, не было ли у него неприятностей на работе? В полиции тоже про это спрашивали. Случались, конечно, проблемы, как без них? Но ничего такого, с чем нельзя было справиться. Олег мне в подробностях, конечно, не рассказывал, но и не скрывал ничего. Когда полгода назад в Германии шофер в аварии погиб, я все знала и даже помогала немного. Тогда надо было и с немецкой полицией разбираться, и со страховкой решать, и организовать, чтобы тело домой доставили, и похороны… Нет, на работе все нормально было. Это и остальные подтверждают: Михаил Дмитриевич то же самое следователю сказал, и Игорь.