Сестренка требовательно уставилась на меня.
— Что? — вздрогнула я.
— Это я спрашиваю, что? Что мне теперь делать? Ему, конечно, теперь и горя нет, сидит с переломанными руками, чай пьет, а мне — хоть в речку с обрыва!
— Зачем такой экстрим? — Мы с сестрой как-то интересно устроены — никогда не заводимся одновременно. Чем больше нервничает одна, тем спокойнее становится другая, и сегодня, похоже, моя очередь быть невозмутимой. — На речке сейчас лед в два метра толщиной — с любого обрыва прыгай, все равно не пробьешь.
Почему-то именно невозможность пробить на речке лед окончательно подкосила Маринку: она плюхнулась на кровать и разрыдалась. Я присела рядом, поглаживая ее по спутанным кудрям, вслушиваясь в невнятные жалобы и в коротких паузах издавая неопределенно-сочувственные звуки. Мне хотелось побыстрее успокоить сестру — интересно же, кто, не ведая забот, пьет чай с переломанными руками и почему это, вполне мирное, занятие вынуждает Маринку прыгать с обрыва.
— Никакой совести у людей, — всхлипывала сестра. — Договорились ведь, время назначили, а он руку сломал! Где я другого парикмахера найду? Что мне теперь, свадьбу переносить, ждать, когда у него перелом срастется? Или лохматой под венец идти?
— И всего-то забот? — Когда я поняла, из-за чего Маринка так распереживалась, мне стало смешно. — Попросим Гошку, он не откажется тебе прическу сделать.
— Что ты мелешь?! — возмутилась она. — Я тебе про свадебную прическу говорю, а ты — Гошка! Только вашей сыщицкой самодеятельности мне не хватало!
— Ты просто не знаешь, насколько Гошка талантлив. — Я запустила обе руки в волосы сестры и медленно потянула их вверх, пропуская пряди между пальцами. — Он на твоей пустой голове такое чудо сотворит, что все остальные невесты от зависти побегут искать тот самый обрыв, с которого ты прыгать собиралась!
— Я предлагаю действовать просто и нагло, — начал Костя, когда на следующее утро мы собрались в кабинете Баринова. — Офиса я не держу, работаю дома, поэтому квартирка у меня обустроена по принципу «мой дом — моя крепость»: двери железные, решетки, ловушки хитрые — лихой человек просто так не пройдет. Ордынцев ко мне забраться не мог, это сто процентов. Но уверенности, что я храню копии отчетов дома, а не в каком-нибудь банке, у него тоже нет. Значит, ему ничего не остается, как захватить меня врасплох и допросить.
— И славный парень Игорь появится, как только ты с женой вернешься домой, — поддержал Гошка.
— Нам тоже нет смысла тянуть, так что это даже хорошо. — Баринов привычно потянулся за карандашом. — Долго ждать не придется.
— Думаю, к вечеру мы вполне успеем подготовиться. Часов в шесть подъедем на такси, с чемоданами по лестнице побегаем, потом во всех комнатах свет включим, музычку погромче заведем… в общем, изобразим активную жизнь. Сто процентов, что не пройдет и часа, как этот тип будет стоять под нашей дверью. Ты, Рита, его впустишь, он, ничего плохого не чуя, зайдет, уверенный, что сейчас очередное самоубийство случится, — тут мы его и встретим! Сан Сергеич, как вам план?
— Действительно, просто и нагло. А Рита для твоей жены не высоковата будет? — Он повернулся ко мне и попросил: — Ну-ка, встань, примерься!
Я послушно поднялась со стула и сделала шаг к Косте. Он тоже поднялся, посмотрел на меня снизу вверх и весело подмигнул:
— Всегда любил высоких женщин. И Татьяна моя примерно такого же роста. Только тебе парик придется надеть, она блондинка.
— Париком не обойдемся. — Александр Сергеевич посмотрел на меня и перевел взгляд на Гошу. — Ордынцев вчера имел возможность Риту хорошо разглядеть. Ты ее по полной программе загримируй.
— Слушаюсь! — отсалютовал напарник. — Сделаем так, что родная мама не узнает!
— Если ты опять собираешься превратить меня в старуху… — угрожающе начала я, но напарник замахал руками:
— Какая старуха, о чем ты? Мы же тебя не в наблюдение снаряжать будем, а для исполнения роли Татьяны Векшиной! Она — женщина вполне молодая и цветущая. Костя, ты фотографии привез?
ebooksa