— Это волшебная бумага? — спросил кто-то.
— Да, — подтвердил я. — Он исполняет желания. Но, увы, так, как бы мы ни за что не хотели.
Герда испуганно уставилась на меня. Она не поняла, что я солгал.
— Скажи, — обратился я к ней. — Ты бы пошла со мной?
— Куда? — изумилась женщина. — Зачем?
— Я не думаю, что внучке мастера Гастона стоит быть шл… жить так. Он бы хотел иного.
— А ты, значит, позаботиться обо мне решил? Обо мне. Шлюхе! Решил домик или комнату дать? Денег выдать, чтобы мне сохранять доброе имя? — она гордо поджала губы. — Нет, уж! Не надо!
— Но почему? — изумился я отказу.
— Потому что я не собираюсь всю жизнь тебе благодарности возносить. Лучше сотню раз за ночь раздвину ноги, чем буду кому-то чем-то обязана. Тем более, головорезу!
— Разве я прошу чего-то взамен?
— Не просишь, так запросишь! В конце концов, мой дед предлагал тебе честный труд. Предлагал остаться у него в подмастерьях. Что же ты отказался? А?
— У меня были на то причины.
— А у меня они тоже есть!
Она становилась всё более и более раздражительной, причём на ровном месте. Я не понимал, что послужило причиной её гнева, и так и не узнал, потому что Герда вдруг разревелась и убежала из дома.
— Да куда ты? — хотел было ринуться я вослед, но Бетти остановила меня.
— Она гордячка, — тихо пояснила девушка, отодвигая от лица холодную кринку. Синяк наливался цветом и выглядел жутко. — Ей пришлось ломать себя, чтобы не утонуть здесь — на самом дне помоев.
— А я не такая, — флиртуя, улыбнулась мне Весняна, и её пальчики игриво пробежали по моей руке. — И запросто составлю тебе компанию в любом приключении. У тебя же глаза не загорелись при виде пятидесяти серебряников. Ты держал в руках и большие деньги.
— Как выглядит Михей? — спросил я у Бетти, стряхивая при этом с себя ладонь Весняны словно какого-то ядовитого паука.
— Ничего приметного, — пожала та плечами в ответ. — Разве что…
Я грустно вздохнул. Как бы могла повернуться моя жизнь, если бы события тех нескольких часов, покуда я не пришёл на место встречи с Данрадом, стали иными? У меня ведь были все возможности и даже указания поступить не так, как я поступил, но… упрямство, гордость, своеволие. Я всегда обладал ими. И порою они преобладали над моей мудростью.