Предел прочности. Книга третья.

- Дяденька, пожалуйста, не надо.

- Сколько тебе лет, пацан?! - мужик так орет, что начинает фонить микрофон.

Доносится детский плач и лепет, сквозь который с трудом слышится слово «десять». А потом мольбы, снова мольбы, крики, бесконечный плач.

- Не меня проси, его! – продолжает орать мужик. – Не я лишаю вас жизни, а он, гребаный крысеныш!

- Воронов, смотри на меня.

Слушаюсь и смотрю на Ловинс, что успела залезть под кровать и теперь лежит бочком. Глаза ее влажно блестят в темноте.

- Засовывай свой зад, быстро, - командует девушка.

Громкий хлопок и детские крики прекращаются.

- Доволен, паскуда, сколько жизней еще возьмешь? – надрывается незнакомец в микрофон, а я продолжаю видеть перед собою влажные глаза Ловинс, что притягивают магнитом. – До связи через пятнадцать минут, крысеныш.

Странно, убили четвертого заложника, но почему я не помню предыдущих трех? Неужели в отключке провалялся или все дело в слуховых галлюцинациях? С реальностью творится полная ерунда, она ползет по швам, трещит где только можно. И мой мозг уже ни в чем не уверен, разве что в невыносимой жаре.

- Воронов, я долго буду ждать, - произносит девушка. Послушно заползаю и располагаюсь рядом, вытянувшись по струнке. Лежим бок о бок, словно молодая пара на ложе супругов. Только вот само ложе неудобное, находится под кроватью, да и романтическая обстановка из разряда: хуже не придумаешь.

- О чем-то хочешь меня спросить?

- Спросить реальную Ловинс или собственное воображение?

- Мне уйти? – в голосе девушки звучат обиженные нотки

- Нет… Пока нет. Подожди, когда засну. Я что-то смешное сказал?

- Прости, просто свидание с собственной галлюцинацией, это слишком безумно, даже для Воронова.

- Какое в бездну свидание. Лежим и болтаем, пока заложников убивают.

- Заткнись, - девушка внезапно становится серьезной. – Еще одно слово про убийства, и я уйду.

- Хорошо, - сообщаю ей примирительным тоном. - Тогда о чем будем говорить?

- Не знаю, - Ловинс поворачивается на бок и внимательно смотрит на меня. – Может о нас, - произносит совсем тихо, почти шепотом.