- Пальцы холодные, - жалуется она.
Холодные… Терпите, Анастасия Львовна, скоро вы на собственной шкуре испытаете, каково это, быть подопытной. Куда тут нажать, чтобы побольнее?
Ладонь скользит по нежной бархатистой коже, нащупывает ямочки над ключицами. Только бы вспомнить, как Светке больше всего не нравилось. Пальцы напрягаются, готовые сжаться металлическим капканом и… ничего не получается. Рук отказывают повиноваться, лишь легкое подрагивание на самых кончиках. Да что ж такое? Выдыхаю, собираюсь с силами на второй заход и… снова ничего не выходит.
Не могу я, вот так вот запросто причинить боль. Одно дело, когда случайно выходит, другое – целенаправленно, когда человек доверился, подставил шею, а ты подло, со спины. И уже не важно, змеюка это подколодная или кто другая.
«Хлипковат оказался, паря», - звучит внутри издевательский голос, - тебе нужно не с Валицкой тягаться, а с малышней из ясельной группы». Казалось бы, чего проще, сожми мышцу покрепче, заставь вскрикнуть стерву. Так нет, жалость взыграла, а скорее слабость характера. «Поэтому тебя и пинают вечно, все кому не попадя», - продолжал глумиться внутренний голос. – «Нет чтобы ответить разок, крепко дать по зубам. Размяк, поплыл, существо бесхребетной: она мне доверилась… шею подставила. Она не тебе доверилась, а чутью своему профессиональному, твои действия на раз-два просчитала. Нет в тебе стали, не выработал с годами, поэтому и сидишь как дурак, с открытым ртом».
- Здесь, Петр, - ладонь Валицкой накрывает мою, ведет к основанию шеи. – Да, вот так, сожми покрепче. Да… ох, еще… мни, сильнее, - нежный женский голос обволакивает, ведет за собой, легонько подталкивает и направляет. – Не бойся, надави… еще, давай… Вселенная, до чего же хорошо!
«Докатился, сломался, Петр», - внутренний голос неумолим. – А что дальше, на колени падешь и ступни врага своего целовать будешь? Прав МакСтоун, подкаблучник ты и…».
Валицкая потянула ладонь вниз, еще ниже, совсем уж низко. И я уже чувствую торчащий сосок, сжимаю мягкую полную грудь. Опускаю взгляд и вижу, что плечики платья давно опущены – ночная гостья по пояс обнажена.
- Вот так, хорошо, - шепчет она, откидываясь назад, прижимаясь ко мне горячей спиной, копной пахнущих разнотравьем волос, гладких, словно шелк, щекочущих губы и шею. – Хорошо, Петр, как же хорошо.
Кто бы сомневался, массаж именно этой группы мышц мне удавался лучше всего.
В бытность свою девственником, часто думал, как оно будет первый раз: с чего начну целовать, чем продолжу. Слушал рассказы старших товарищей, смотрел фильмы, читал книги, а в итоге все получилось само собой. Вдарило в голову избытком гормонов и понеслось. Тут главное довериться инстинкту, ничего не придумывать, потому как матушка-природа все давно изобрела до нас.
Первая попытка закончилась полным фиаско. Да и не могло быть иначе, после стольких-то лет воздержания. Все произошло быстро, настолько, что я даже толком почувствовать ничего не успел, не то что Валицкая.
- Отношения должны быть на регулярной основе, - мягко напомнила госпожа психолог. Прижалась роскошной грудью, обожгла дыханием, ловкие пальчики заскользили вниз по телу. Завела она меня по второму кругу, мастерски с пол-оборота.
А потом пришел черед третьего. И уже здесь, на длинной дистанции почувствовал неладное. С Кормухиной куда все проще было: успел изучить реакцию партнерши до малейших нюансов, знал, когда нужно ускориться, а когда сбавить обороты. Все эти разговоры о симуляциях оргазма, никогда не понимал их: или мужик должен быть напрочь деревянным или женщина гениальной актрисой. Трудно обманывать, особенно когда не первый раз вместе. Частота дыхания, сила хватки на плечах, взгляды, поцелуи, движения - элементы одного большого произведения, а уж насколько гармоничным оно выйдет, зависит от оркестра и дирижера, то бишь тебя самого. Со Светкой, бывало, такие сюиты выдавали, что дух захватывало, а здесь… флейта спит, скрипка болтает с тромбоном, кларнет вовсе отвернулся от сцены – читает книгу. И только дирижер продолжает махать палочкой, поддерживая одному ему известный темп. Спрашивается: зачем, почему, куда и главное - кому это нужно?
Нет, Валицкая не распласталась бесчувственным бревном: всячески помогала, поддерживала, где ласковым словом, а где и делом, только вот во взгляде её была отстраненность. Пришла женщина вечером домой, разгрузила тяжелые сумки, села на диван и задумалась: то ли об ужине, то ли о жизни нелегкой.
Казалось бы, мне какое дело? Не я к ней пришел, она сама. Пускай довольствует малым, стервоза. Но нет, полез ласкаться, обниматься, лобызаться. С последним вышло не очень: Валицкая отвернулась, подставив щечку. Я предпринял вторую попытку и снова не нашел губ. В третий раз и вовсе наткнулся на подставленную ладонь – Анастасия Львовна недвусмысленно сигнализировала: целоваться не намерена.
Что за ерунда?! Слышал я в детстве романтическую историю про проституток, которые берегут самое ценное для любимых мужчин. Тогда рассказ поразил до глубины души: как одинокий огонек светлячка в темном подземелье. Но пришел брат и все опошлил:
- Прикинь, она у половины двора отсосала, а ты с ней целоваться - это западло, Петруха, за такое шлюхам сразу по губам бьют, поэтому и не лезут.
Валицкая никакого отношения к жрицам любви не имела. Но тогда какие основания? Вспомнился наш первый поцелуй в кабинете, внезапно прерванный, после чего был вынужден ретироваться со спущенными штанами в коридор. Что изменилось с тех пор? Недостаточно алкоголя в крови или девчонки больше по нраву?
ebooksa