Кель. Девочка-убийца влюбилась

– Разумно. Так, всё готово. Вот эти – зажигательные, эти – взрываются. Пошли!

– А мне что делать?

– Ты, как я поняла, смотрел «Крепкий орешек»? – спросила Кель не оборачиваясь.

– Да.

– Делаем всё, как там.

– Диана, а давай лучше как в «Леоне»!

– Как в «Леоне» не получится.

– Почему?

– У нас недостаточно гранат, чтобы взорвать школу.

5

Здание тринадцатой гимназии строили ещё при Хрущёве и вместо бассейна у нас – неуютный кирпичный спортзал.

Здесь и выступал Гугука.

В этом был и поэтический, и террористический смысл. Большой зал давал неплохую акустику. А ещё он стоял отдельно от школы, через двор, соединённый крытым переходом на кирпичных столбах.

Даже если школу захватят, этот огромный каменный ящик можно будет защищать отдельно.

Кирпичные стены закрыты фанерными щитами, а наверху, под потолком, установлены здоровенные фонари. Они сделаны по тому же проекту, что и наши уличные, и здесь, в закрытом зале, кажутся огромными.

Заложников рассадили по скамейкам вдоль стен, а стол учителя перетащили на середину зала, чтобы освещение было получше. Поэт сел за стол, а перед ним поставили бомбу.

Бомба впечатляла – это было четыре красных цилиндра, обмотанных проводами, с большим экраном. На экране замерли красные цифры обратного отчёта.

Цифры пока стояли неподвижно. От них тянулся заклеенный пластырем в двух местах провод с кнопкой взрывателя. Гугука то вертел его пальцами, то пытался ковырять кнопку.

– Я хочу сделать заявление, – сказал Гугука в камеру, – и объявить требования. Я их сформулировал в поэтической форме. Язык поэзии более точен и лучше запоминается. Слушайте!

И он начал читать в прямом эфире поэму, над которой работал последние четыре года. Поэма занимала целую гору листов, которых бы хватило на четыре или пять альбома для рисования.

Мы не будем приводить здесь текст этой поэмы. Достаточно сказать, что её чтение в прямом эфире, особенно вслух, было прямым и бессовестным нарушением «Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания», принятой резолюцией 39/46 Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1984 года.