Восстание

— Готов!

Турели внезапно замолкли, я тут же поднялся на ноги и втопил ровно туда, куда меня послал призрак в наушнике.

Черт бы тебя побрал! Я бежал так быстро, как только мог, увязая в снежных сугробах. Уже через полминуты мои легкие горели адским пламенем, мышцы в ногах онемели так, что мне казалось, будто у меня вместо ног бревна! Ледяной воздух заморозил нос, пробивая болью глаза, лоб, мозжечок и затылок. Сопли текли нескончаемыми ручьями, к ним присоединились вязкие слюни, которые я то и дело сплевывал на снег. И все это время смерть наступала мне на пятки каждый раз, когда я пробегал мимо башенной турели, ожидая, что она вот-вот очнется и изрешетит меня в сито.

— Остался один километр. Трухина засекла мой код.

Иди в зад! Ненавижу вас всех!

Чертов Триггер! Чертов Крайслер! Чертова Желява! Что бы вы все подохли там под землей! После сегодняшних злоключений мне уже ничего не нужно! Ни свободы, ни солнца, ни чертовой земли на поверхности!

Я пытался спасти людей, проявил гребанный героизм и самопожертвование для чего? Для того, чтобы стать врагом народа, которому не нужно, чтобы его спасали!

А перед глазами стояло лицо Бриджит, в плексигласе дисплея торчала пуля, едва не отобравшая у нее жизнь! Разве Бриджит этого достойна? А Антенна? А Вьетнам? А Тесса, которая погибла там в деревне, истерзанная чудовищем в клочья? Падальщики всегда стремились защитить оставшихся в живых людей от смерти снаружи, от смерти в подземелье, теперь от смерти по вине Триггера, и все это время нам вечно палки в колеса вставляют! Может, пора бы уже сдаться и послать всех к чертям, раз человеческий мир не хочет быть спасенным?

Пусть подохнут все в своей могиле!

И снова память возвращала меня к Бриджит, которая спасла меня ценой собственной жизни. Я не знаю, жива ли он, мертва ли. Я не знаю, что с ней сделает Крайслер! И уж если я преисполнюсь этим духом спасителя снова, то только ради нее! Ради моих друзей и боевых товарищей, которые могут погибнуть из-за несправедливости!

Планшет пикнул. Я взглянул на карту и увидел, как Фелин привычным красным фоном сигнализировала о том, что безопасная зона с турелями осталась позади.

Безопасная, ага! Как же! Это в мирное время зона с турелями спасала жизнь Падальщиков, теперь же он предназначена для нашего уничтожения!

Едва я забежал за ближайший пень, как турель на границе зоны вдруг ожила и повела стволом в мою сторону, но она не распознала меня сквозь толщу пня. Чем дальше турель от входа в Желяву, тем она допотопнее, потому что для смены ее прошивки необходимо выбраться наружу и заменить электросхемы в ее туловище, а как я уже сказал, никто кроме Падальщиков на поверхность не сунется, так что инженера копят для нас эти электросхемы пачками, чтобы мы каждую миссию обновляли столько турелей, сколько нам даст время. И чем дальше от Желявы, тем этого времени оставалось меньше.

— Маргинал, — позвал я в микрофон.

Но тот не ответил.

— Маргинал, слышишь меня? Я выбрался.

Снова молчание.

Я наверное часа два сидел, прислонившись о толстый ствол дуба, чтобы отдышаться и прийти в себя. Хотя это просто так казалось. На деле я уже через десять минут перестал видеть черные точки перед глазами, в горле перестало колоть, легкие расслаблялись после ледяного насилия, а ноги подергивались легкой дрожью от чрезмерного напряжения.

И только когда паника отступила и я совладал со своей истерией, я осознал свой окончательный проигрыш: за всеми попытками выжить на базе я совершенно не задумался о том, как я выживу в мире зараженных.