— Зараженные так далеко не прошли бы мимо нас, — лысый широкоплечий командир пехотных Спартанов Хуберт, или как мы зовем его Убер, поддержал позицию пехоты.
— Все равно рискованно. На полпути Орадя — по последней переписи там триста тысяч жителей было. Увяжутся за нами. У нас и без них беженцев почти сотня человек, — напомнила Ромашка.
На самом деле командира мотострелкового взвода зовут Рамуне — короткостриженая рыжая венгерка, руководящая отрядами БМП. Но армия всегда была полна сексистов, а потому назвать девчонку Ромашкой нам показалось достойным.
— Это не аргумент. Мы возьмем к себе любого, кто изъявит желание пойти с нами, — Исайя тут же напомнил, что цель нашей длительной экспедиции не только в спасении самих себя, но и в спасении нуждающихся.
— А если они без машин?
— У нас есть места в автобусах!
— Места есть, а вот с пропитанием дела все хуже.
— Я еще раз повторяю, мирных жителей не бросим!
Командиры недовольно переминались с ноги на ногу.
— Но Ромашка права. Через Орадя не пойдем. Крупные города, как приманка для падальщиков, — заключил Исайя.
Падальщики. С каждым прожитым месяцем мне казалось, что этот термин все больше подходит и нам: мы постоянно обнюхиваем все углы заброшенных домов в поисках продовольствия и медикаментов, собираем одежду и электронику, пытаясь перепаять ее во что-нибудь полезное. Спасаясь от людоедов, мы не заметили, как сами стали пожирать любые годные остатки своего мира.
— Нам и здесь не следовало останавливаться, — буркнул Бекер — командир ракетно-зенитного комплекса «Роланд», которого мы все зовем на созвучный лад Пекарем[12].
Пекарь с опаской поглядывал на темную улицу за окном, где дороги покрывались все более толстым слоем мокрого снега.
— У нас нет выбора. В данный момент военврач оперирует мальца с аппендицитом, еще трое мучаются от переломов голеней с самого Будапешта, как бы ампутировать не пришлось. С десяток детей страдают от жара из-за гриппа. Насколько мне известно у двоих подозрения на пневмонию.
Исайя еще долго перечислял причины, по которым нам необходимо спрятаться под крышами бетонных зданий от промозглых ливней и снежных бурь. Я был благодарен ему за то, что он не приписал к списку причин перевала мою рожающую жену.
— В том то и проблема, мы тащим за собой слишком много обуз, — тихо произнес Пекарь.
Но в стоявшей вокруг могильной тишине, в которую все больше скатывается человеческий мир, его шепот был услышан каждым. И в каждом нашел какой-то отклик: поддержки или противостояния. Одно ясно как день: никто не остался равнодушным к его словам.
— Хочешь сказать, что мы должны бросить людей и продвигаться в горы сами? — Исайя расправил плечи и напряг мышцы спины, словно готовился к атакующему прыжку.
Могильная тишина превратилась в физически ощутимую, как когда соперники смотрят друг на друга на ринге перед боем без правил.
— Их можно оставить здесь на то время, пока сами добираемся до Клужа. Мы же понятия не имеем какими ресурсами обладает та база! С чего мы взяли, что они могут принять почти полтысячи человек? — видно было, что Пекарь давно вынашивал эту мысль и произносил ее сейчас с напором лопнувшего гнойника.
ebooksa