Испытание выживанием

— Не смеши меня. Они и часа не продержатся на поверхности, — хмыкнула Трухина.

— Так обучи новых!

— На это уйдут годы.

— Значит верни в строй самых лояльных из Падальщиков!

Крайслер не мог угомониться, и это начинало напрягать.

— Нет среди них лояльных! Бунтари их всех до одного обработали! Или ты сам не видишь ненависть в их глазах к твоим отрядам и противостояние твоим приказам?

Крайслер видел это. Вот только мог спутать с простым страхом солдат перед угнетателем, коим в их ситуации стал Крайслер — крушитель костей. Они ненавидели его за то, что над ними издевались его воспитанники, а Големы многие года кулаки разминали, чтобы испробовать Падальщиков на прочность. Теперь им предоставилась эта возможность, и каждый солдат бывших отрядов специального назначения, даже самый зеленый новобранец получил пару гематом за славу своих более опытных боевых товарищей. Все Падальщики стали изгоями в военном блоке, и нынешний их статус необходимо поддерживать всеми силами.

— Мы должны справиться с бытовыми проблемами сами без помощи предателей.

— Настолько их боишься? Поэтому приставил ко мне свою гниду Щербу? Чтобы я ненароком не услышал того, чего мне нельзя знать? — оскалился Крайслер.

Напряжение между нами росло. Крайслер продолжал щупать почву и вести расследование. Щерба доложил, что он пристально изучал записи с камер видеонаблюдения, но вовсе не того злополучного дня, когда Падальщики ворвались в штаб Генералитета. Крайслер пытался найти того, кто дал им коды доступа. Это был я. И Крайслер это знал, просто до сих пор не нашел доказательств. Но он уже знал, что ищет, а это означало, что вскоре он докопается до истины.

— Эти ублюдки воспользовались своим положением, обманули доверие Генерала и безжалостно его прикончили. Или ты это забыл?

Крайслер взглянул на меня, в его глазах сверкнули огоньки гнева.

— Не смей говорить со мной в таком тоне! — прошипел он. — Я больше всех вас верил в Генерала! И каждое его слово, каждый приказ поддерживал без капли сомнения!

Может, это и стало ошибкой Крайслера — он возложил свои надежды на того, кто больше не мог их оправдывать.

Мы нашли Крайслера сорок лет назад в Клуже, там же объединились, когда начался военный всполох и последние остатки боевой мощи разлетелись на куски — каждый был уверен в том, что его путь к спасению единственный верный. Исайя увидел тупоголового пса, которого можно было воспитать себе на верность и подчинение, и Крайслер отныне стал тенью Исайи. Даже более близкой, чем мы с Трухиной. Помню, как сильно нас это задело, но позже я осознал, что мы с Исайей тоже видим спасение по-разному.

— Пятнадцать процентов турелей вышли и строя, надо послать наверх инженеров, пусть посмотрят, можно ли их восстановить, — Крайслер продолжал докладывать.

И продолжал жать на педаль под названием «нам нужна поверхность».

Мы с Трухиной переглянулись. Это не осталось незамеченным Крайслером. Он уже давно осознал, что остался в меньшинстве, и его голос пусть хоть бьется в истерике, но все будет так, как решим я и Трухина.

Но сейчас я не могу играть ва-банк, у Крайслера есть подозрения относительного дня военного переворота, а потому не подписывал приказ о расстреле основного отряда Падальщиков. Приказ, который был мне нужен позарез.

— Ладно, разрешим инженерам выйти наверх. Но без Падальщиков. Сами разберутся, что к чему, — произнес я, чтобы выиграть долю доверия у Крайслера.