Последняя битва

— Агрессивная среда желудка убьет его.

— А через воздух?

— Крайне неустойчив во внешней среде.

— Как же он выжил во льдах?

— Внутри замороженных тюленей.

— А если я выпью его кровь?

— Кровь — тяжелая пища, человек не способен ее переварить. Заразишься, если есть язвы в желудке.

А потом еще пятнадцать минут самых разных вопросов от глупого до еще более глупого.

— Так это что же, с ним можно жить? — задала она еще один глупый вопрос.

— Да. Вам с нами можно жить, — ответил я, разглядывая образец в микроскоп.

— Прости, я не хотела вас обидеть.

— Все нормально.

— Но Тесс получила заслуженно!

— Не сомневаюсь. Она всего-то спасла жизнь твоей самой большой любви.

Бриджит закусила губу.

В следующий час она сидела молча, видимо, думала. Судя по качеству ее вопросов, думать ей надо в два раза больше, чем обычному человеку.

Датчики первыми зафиксировали смену ритма жизнедеятельности ее большой любви. Я тут же подошел к солдату, стал наблюдать за его пробуждением. Сначала он открыл глаза, потом немного откашлялся, сглотнул и уже полностью пришел в себя.

— Как себя чувствуешь? — спросил я.

— Как будто меня переварили и смыли в унитаз, — прохрипел он.

— Да, да, сам помню нечто подобное, — покивал я.