Последняя битва

22
18
20
22
24
26
28
30

Вонь стояла жуткая: тут и расчлененные трупы, и горящий металл, и паленная резина, и порох. От всего этого микса резало глаза, пелена слез застилала все вокруг, и я не понимала, это просто рефлекс на раздражение или же я плачу всерьез.

Зараженные бегали и прыгали вокруг, грозно рычали и рыкали, сипели и просто выли, уворачиваясь от смертельных пуль. Мало, кому это удавалось. Яростная оборона танков и этих огромных роботов непробиваема. А потому на меня сыпались руки-ноги, просто кровавая жижа, но я продолжала продвигаться к пробитой вентиляционной шахте.

План у Падальщиков хреновый, как всегда. Я вот не пойму, этому их Тесса научила или же Тесса — такой же выходец из школы недотеп, как и все они?

Вдруг над головой что-то просвистело, я рефлекторно прижалась к земле, утонув в грязном снегу. От такого звука ничего хорошего ждать не приходится. И точно в подтверждение моих слов раздался оглушительный взрыв. Слишком далеко от «Леопардов»! — пронеслась мысль в голове и я обернулась.

В груди все упало, когда я увидела опрокинутого Аякса Маяка с огромной дымящейся черной дырой в боку.

— О боже! — вырвалось из груди.

Маяк пожертвовал собой, прикрывая меня. Эта мысль обожгла отчаянием и неописуемой болью, почти такой же, когда на моих глазах уничтожили Бадгастайн. Мой дом. Мою семью. Отобрали, даже не подумав о том, какое преступление сотворили, ублюдки! Знакомый гнев стал расти там, где согласно дурацким книжкам живет душа. Вряд ли она во мне осталась после всего того, через что меня заставили пройти. А потому я еще яростнее стала ползти к долбанной шахте, не обращая внимания на боль.

Пулеметы продолжали тарахтеть, пушки калибра размером с мой кулак колотили по остаткам Аякса, снова свист над головой.

Господи, пожалуйста, хватит! Что же вы делаете?

Снова взрыв.

В момент, когда я готова была уткнуться в ледяной снег и зареветь я услышала мужской голос:

— Арси, мы с тобой! Мы рядом!

Я обернулась, но вокруг стояла плотная завеса дыма, летали ошметки раскуроченной снарядами земли вперемешку с изрешечёнными телами зараженных. Настоящая преисподняя! Я вспомнила про наручный планшет, бесполезно прикрепленный к повисшей руке. Кое-как мне удалось открыть карту.

Две иконки — Томас и Божена — медленно продвигались ко мне, видимо тоже ползком.

Спасибо, ребята! Спасибо, что не оставили одну! Я думала, что справлюсь, думала, что боли во мне хватит на то, чтобы забыть о страхе за собственную жизнь. Но я ошибалась. Я еще не в той кондиции, чтобы потерять страх настолько, чтобы стать готовой пожертвовать собой ради мира… Я знаю, что я хочу жить ровно настолько же, насколько эти людишки в ангаре, в танках, в роботах, в Аяксах. Мы все хотим жить, но по какому-то идиотскому стечению обстоятельств решили, что жить дружно мы не можем.

Какая глупость.

Через пару минут ползучие друзья нагнали меня. Как же я рада была их видеть. Наверное, я светилась от счастья, потому что Томас произнес:

— Черта с два мы оставим тебя!

— Ребята, как вы добрались вообще? — я все-таки заревела.

— На Киске, — ответила Божена, запыхавшись.