Однако Сигал, если его и слышал, то не реагировал. Взгляд допрашиваемого был устремлён туда, где сходились стена и потолок.
— Кажется, он просто не в себе, — заметил Дайн.
— До твоего прихода вёл себя нормально. Но не похоже, чтобы ты на него так повлиял, — Иона повернулся к одному из гвардейцев. — Сходи и погляди, не капает ли где-нибудь в здании вода. Может, у нашего друга слишком острый слух. Если обнаружишь, заверни кран хорошенько.
— Да, ваше преосвященство, — солдат тут же вышел.
— Сейчас с водой разберутся, — пообещал Сигалу экзорцист. — А пока давай начнём по порядку. Итак, кто…
— Она уже здесь! — выдохнул арестант, задрожав всем телом. Глаза его закатились, и он вдруг обмяк на стуле.
— Что? Что такое?! — Иона вскочил.
Дайн последовал его примеру.
— Похоже, обморок! — удивлённо проговорил охранник, подскочив к Сигалу и приподняв тому правое веко.
— А с какой стати у… — начал Иона, но не договорил, потому что изо всех щелей в стенах, полу и потолке под сильнейшим напором хлынула вода.
Она била фонтаном, лилась, брызгала — это напоминало прорвавшуюся плотину! Ничего не понимая, Дайн бросился к двери, дёрнул ручку, но та приоткрылась лишь на несколько дюймов, а затем резко захлопнулась — словно кто-то с другой стороны изо всех сил рванул её в обратную сторону.
Комната стремительно заполнялась водой. Иона вскочил на стол и раскинул руки. Из его рта вырвались незнакомые Дайну слова: священник читал заклинание. Гвардеец закричал, словно его пронзила острая боль, и упал в бурлящую воду. Адъютант кинулся ему на помощь, хотя не представлял, что случилось. Вцепившись в мокрую одежду, он потащил охранник вверх, но тот будто зацепился за что-то. Сколько ни дёргал Дайн, ему не удавалось приподнять солдата над водой.
Комнату осветила багровая вспышка. В уши адъютанта ворвался властный, пронзительный голос Ионы. Вода зашипела, превращаясь в пар. Завоняло тиной и гнилым мясом. Дайна едва не вывернуло. Все заволокло белым густым туманом, а затем вдруг вода схлынула. Вернее, она словно испарилась, оставив лишь несколько курящихся луж. Тело гвардейца, в одежду которого вцепился Дайн, стало очень тяжёлым, и его пришлось выпустить. Адъютант распрямился, привалившись к влажной стене. Пар быстро рассеивался.
Экзорцист спрыгнул на пол перед Дайном. Он тяжело дышал, лицо его покрывали бисеринки пота.
— Что произошло?! — выговорил адъютант. — Откуда здесь вода?!
— Понятия не имею, — хрипло отозвался священник, осматриваясь. — Но, кажется, нас стало меньше.
Дайн опустил глаза на труп захлебнувшегося гвардейца.
— Да, — сказал он. — Мне не удалось вытащить бедолагу.
— Что? — повернул голову экзорцист. — А, ты про него. Нет, я о Сигале. Он исчез!
Когда Дайн перевёл взгляд на пустой стул по другую сторону стола, то понял, что имел в виду Иона: от арестанта осталась только дымящаяся лужа.