— А ты, Волк, скажи честно, бойца моего тоже жрал, а? — Яросвет продолжал сжимать в руке пистолет, на который каннибал уже не обращал внимания. Он ждал подходящего момента. Заряженный лук по-прежнему продолжал смотреть в сторону Яросвета, а пистолет в его руке был направлен в стену, — в противоположную сторону от Волка.
— Ну с-сука… — прорычал Волк и сделал шаг в сторону раненого, чтобы пнуть его ногой в лицо. На какое-то мгновение, когда Волк уже начал сгибать ногу в колене, он слегка повел плечом, и предполагаемая траектория полета стрелы изменилась…
Для опытного бойца в создавшейся ситуации не было ничего сложного. Его противник допустил сразу несколько ошибок. Волк, конечно, был знатным отморозком, опытным охотником, да и вообще неглупым, но он не был солдатом. Первой его ошибкой было то, что он сразу не пристрелил противника. Второй — что не обезоружил его. Третьей — что позволил себя спровоцировать и потерял самообладание. Четвертой — что приблизился к капитану спецподразделения НСР «Молния», и эта ошибка оказалась для него последней.
Мгновение, и дуло пистолета в руке вялого и беспомощного Яросвета уперлось в низ живота Волка, стоявшего в тот момент на одной ноге, так как вторая стремительно приближалась к лицу капитана… Бахнул выстрел. Летевшая в лицо Яросвета нога ударила о стену рядом. Яросвет нажал еще раз на спуск, и еще. Вторая пуля вошла в грудь, третья в шею. Тело Волка рухнуло на пол, как мешок с тряпками.
— Ствол опусти, — приказал уже знакомый фашисту голос. Во время разговора с Волком Яросвет не заметил, как на площадке этажом ниже появились люди.
По лестнице с четвертого этажа к нему поднимались двое, — тот самый рыжий здоровяк, который уже предлагал, получасом ранее, Яросвету разоружиться, и молодой парень лет двадцати — двадцати пяти, которого Яросвет в прошлый раз не заметил.
— Клади ствол, не дури. А то завалю, — добавил Кувалда. Пистолет в его руке смотрел точно в лицо Яросвета, и перед ним был не вынашивавший месяцами горькую обиду людоед, а матерый мужик с каменным лицом. Нажми он сейчас на курок, ни один мускул на этом лице не дрогнет. Яросвет подчинился и отбросил пистолет в сторону.
— Вот и молодец. Витя, перевязать его есть чем? — спросил здоровяк у стоявшего на несколько ступеней ниже своего командира парня.
— Есть. Сейчас… — Витек опустил автомат и, скинув рюкзак на пол, полез внутрь.
В тот момент, уже смирившийся с неизбежностью своей скорой смерти Дмитрий-Яросвет понял, что судьба дает ему еще один шанс, — местным он был нужен живым, а не мертвым.
— Что, — спросил раненного Кувалда, понявший ход мыслей пленника, — не ожидал? Мы не людоеды тебе, как этот… — он кивнул в сторону лежавшего рядом Волка. — Да слышали мы ваш задушевный разговор, слышали… За него спросу с тебя не будет. Спрос будет за других, — при этих словах каменное лицо командира отряда искателей стало железным.
— Эй! У вас там все живы? — раздался этажом ниже голос Молотова.
— Почти, — ответил Витек, доставая из рюкзака бинт и флакон с очищенным самогоном, — поднимайтесь сюда, тут помочь надо!
Когда снизу поднялись еще двое местных, вместо четверых стоявших возле него людей Дмитрий-Яросвет увидел восемь, странно похожих между собой, как бывают похожи тени на стенах домов вблизи от эпицентра. Тени что-то говорили, похлопывали его по щекам, — он не мог разобрать слов. Наступала темнота и звуки тонули в черном снеге, заполнявшем все вокруг. Спустя неопределенное время тени исчезли, вместе со звуками и словами, больше Дмитрий ничего не видел и не слышал. А потом остановилось и само время.
Вереница из пяти тележек-дрезин с ручным приводом растянулась на сотню метров по заросшему сорняком железнодорожному полотну. Кувалда с Витей сидели в головной тележке, разминая гудевшие после нагрузки пальцы и потирая натруженные рычагами руки, рычаги качали Длинный и поправлявшийся после ранения Юра. Навстречу бежали стоявшие по обе стороны от дороги полувековые деревья, иногда под тележкой мелькали белевшие свежей древесиной пни, — проросшие между шпал деревья вырубали неделю, собрав на эти работы все свободные руки в Содружестве. Искатели смотрели по сторонам, тележка бодро бежала в горку (назад с грузом ехать будет легче), вокруг стрекотали кузнечики, летали стрекозы, колеса дрезины постукивали на стыках рельс.
Они стали двумя лагерями — возле самого Объекта и в заброшенном поселке, через который проходила трасса некогда федерального значения. Доставлять добытое на Объекте имущество к дороге решили трофейными тележками, — густо заросшие ущелья не позволяли в этих местах пройти гужевым повозкам, но этого, к счастью, и не требовалось (достаточно было расчистить путь под проход дрезины по рельсам).
После первого посещения отрядами Кувалды, Молотова и Деда Кондрата скрытого глубоко под горой Объекта, на Большом Сходе в Свободном решили снарядить от каждого из восьми поселений Содружества, называемых по старинке «колхозами» (каковыми те по сути и были), по обозу с бригадой грузчиков и отрядом искателей для охраны. Все работы в колхозах были свернуты, несмотря на благоприятное для того время года, — Объект с его содержимым был в приоритете. Цена найденных при главном фашисте карт памяти и электронного ключа, а также ноутбука из рюкзака «любителя попрыгать из окон» (чудом уцелевшего при попадании пули из СВД в спину бежавшего), оказалась несоизмеримо выше всего ранее добытого искателями. В поселениях Содружества оставались только старики, дети, беременные и кормящие женщины; причем матери и дети на время отсутствия большинства способных держать в руках оружие мужчин и женщин были перевезены в Красный хутор под усиленную охрану, — все, кто мог работать, шли в бригады, кто владел оружием — в охранение.
От поселка, где стоял обозный лагерь, до тоннеля, в котором находился вход в систему бункеров и различных некогда секретных сооружений, было двенадцать километров пути. По предварительным подсчетам, за одну ходку можно будет перевезти от полутора до двух тонн груза; за день таких ходок можно делать две-три… Работы — непочатый край, — до конца лета (а там уже и хлеб с полей пора убирать…). Это была уже вторая по счету ходка, — первую партию погрузили еще с вечера и отправили ранним утром, потому они и возвращались раньше.
— Эй, Юрец, как твоя рука? Может, побережешь?
ebooksa