Мемуары Ведьмы. Книга Первая

На небе появилось довольно много звезд, и даже взошла луна, когда я поняла, что она не придет. В ожидании и размышлениях я провела еще часа полтора или два, как во мне зародилась тревога за свою подругу, особенно в преддверии ночи.

Глава 3

Было уже около полуночи, и, услышав звук открывающейся двери, я спрятала свой подручный учебник и притворилась спящей. Проснувшись уже только утром, меня не покидала мысль, что нужно сходить к моей подруге и проведать ее.

Стояло прекрасное солнечное утро, я, второпях позавтракав и одевшись, выбежала на улицу. Ночью прошел дождь, и вся зелень была потрясающе яркой, вдали желтело ярким пятном скошенное поле, а на горизонте виднелись невероятно высокие кучевые облака. Во мне ощущался внутренний подъём, мне не терпелось всё рассказать подруге и показать книгу, которую я прихватила с собой.

Дверь открыла её мать и сказала, что дочка спит.

— По всей видимости, она не спала всю ночь и легла только под утро, — заявила она.

Я на секунду растерялась, но быстро придумала историю о том, что мне необходимо забрать у нее свою книгу. Мать впустила меня и провела в комнату дочери, которая, как оказалось, уснула в зале. Ее комната была пуста, но я хорошо здесь ориентировалась, отлично зная эти книжные полки на фоне светлых обоев в мелкий цветочек, и её дубовый шкаф, достающий практически до самого потолка. Всё, что я хотела, это проверить обстановку и забрать её гадальную доску с собой.

Положив колдовскую книгу на кровать, я принялась обследовать комнату. Первым делом, я проверила на шкафу, затем заглянула под кровать, проверила стопки литературы и тетрадей на столе, и даже заглянула под ковер, но этой чертовой доски нигде не было. Шкаф не отпускал моё внимание, и я пару раз обернувшись на него, решила все-таки заглянуть внутрь. Дверь была тяжелой и открылась со скрипом. Я отодвинула одежду на вешалках и проверила его дно. Затем посмотрела под стопками одежды на каждой полке и вдруг каким-то немыслимым образом, тяжелая дверь с силой захлопнулась, ударяя меня по плечу и голове. Я склонилась от боли, и сделала шаг назад. На эти звуки прибежала хозяйка дома и помогла мне выпрямиться, не преминув сообщить, что на моем лбу красный отпечаток от двери. Женщина с одновременной жалостью в глазах и совершенным недоумением, что я делаю в шкафу ее дочери, аккуратно подтолкнула меня к выходу. Я чуть было не забыла свою книгу на кровати, как, к счастью, она взяла ее в руки, и вежливо протянула мне.

Выйдя из дома, я решила снова зайти сюда вечером, когда подруга проснется. На обратном пути яркое солнце слепило мне глаза, и я шла, смотря себе под ноги. Мой взгляд с мелкого щебня перешел на книгу, и я увидела три огромные царапины от длинных ногтей, которых определенно не было раньше. В то же мгновение я развернулась от солнца, чтоб рассмотреть их подробнее. Эти жуткие царапины выглядели свежими и довольно угрожающими. Это было самое красноречивое сообщение от духа, которое он только мог мне оставить. «Он атаковал меня»— первое, что пришло мне в голову. Находясь под сильным впечатлением, возможно, я даже произнесла это вслух. Но самым поразительным было то, что я ошиблась. Безликие, по своей характеристике, никогда не атаковали самостоятельно, они всегда использовали в любых своих действиях человека. Если моя подруга спала, то и безликий должен был быть в бездействии. Это был не он, и мне надо было заново начинать свои поиски.

Уже вечерело, и я снова подошла к дому подруги. Постучав в дверь и прождав пару минут, я поняла, что мне не откроют. Весь день я изучала по книге визитеров из другого мира. О некоторых было написано очень много, были рассказаны методы борьбы с ними и даны заклинания на выбор. Про некоторых говорилось в паре слов и давалось всего лишь одно короткое заклинание. Двое были обозначены именами, но ни характеристики, ни заклинаний на них не было. Тот, который мог атаковать и имел длинные когти, описывался всего двумя предложениями. Никаких ритуалов по его изгнанию прописано не было, лишь короткое заклинание, что могло ослабить его силы на время.

Обойдя дом вокруг, я подошла со стороны окна, шторы были плотно задернуты, но свет в доме горел. Постучав в стекло, я позвала подругу по имени. Смотря на эти желто-коричневые шторы в ожидании ответа, я вдруг с содроганием увидела невероятно высокую тень с длинными руками и ужасными тонкими пальцами. Руки этой тени были, пожалуй, самым жутким зрелищем. Они буквально касались своими неестественно тонкими и искривленными фалангами земли, что явно выдавало ее нечеловеческий облик. Я, оторопевши, попятилась назад. Тень прошла мимо, немного приостановившись напротив окна. Через секунду я увидела вторую тень — это была моя подруга. Она отдернула штору и посмотрела на меня. Я собралась с силами, приблизилась и попросила жестом открыть мне. Когда она приоткрыла окно, я поинтересовалась все ли хорошо, и не приходил ли дух к ней снова. Она не выразила никаких эмоций, но сказала, что через минуту выйдет ко мне на крыльцо.

Я прождала минут десять, на что она ответила:

— Он меня не пускал.

— Если хочешь, пройдемся по полю, еще не так темно, — предложила я.

Она согласилась, и мы побрели сквозь высокие полевые цветы. Здесь пахло невероятно вкусно, а под ногами громко распелись сверчки. Прорепетировав весь день, я совершенно растерялась и не знала с чего начать. Все мысли сбились, а перед глазами все еще стояла высокая тень с руками до пола.

— Кто тебя не пускал? — набравшись смелости, я перешла к делу.

— Понимаешь, — начала она, будто заучила кем-то написанный текст, — тогда вечером я хотела пойти к тебе, но что-то не выпускало меня из дома. Вдруг у меня появилось непреодолимое желание погадать. Ты знаешь, блюдце почти сразу тронулось с места и ответило на мой вопрос прежде, чем я его озвучила вслух. Я была совершенно поражена таким возможностям, и поняла, что дух слышит мои мысли. Так мы начали новый способ общения. Только я задаю в мыслях вопрос, он сразу отвечает мне буквами на доске. Он знает всё про всех, а теперь и я. Бывает, он сильно ругается непристойными словами, если я не соглашаюсь с ним или хочу сделать по-своему. Но потом всё равно оказывается, что он был прав.

— Так ты теперь знаешь всё про всех? — выдержав паузу, спросила я.

— Да, и не только это. Он учит меня магии, самой настоящей магии. Я смогу исполнить теперь всё, что только пожелаю.

Я молчала, мне казалось, что это сон. С моей подругой что-то явно творилось, она говорила по-другому, думала по-другому, она была совсем другой. Сегодня она смотрела на меня так, будто я скрываю что-то плохое, а она об этом прекрасно знает. Самое обидное, что это было совсем не так — я ничего не скрывала, мне напротив хотелось с ней всем поделиться, однако только не Василием, разумеется.