Матвей. Внештатный канцелярист

22
18
20
22
24
26
28
30

В чем-то главную оторву Петербурга, кстати, можно было и понять. Чтение в качестве средства борьбы с похмельем практиковал далеко не каждый. Матвей же утренним появлением Демидовой на пороге его лофта был слегка… раздосадован. Тем более его бесил факт, что одеться он так и не удосужился. Вот не предполагал он, что кто-то может взять и буквально вломиться в его дом, а до оружейного сейфа с ижевской "вертикалкой" так далеко… Да еще несмотря на "продуктивно" проведенную ночь, светлое и рыженькое напоминания о которой до сих пор сладко посапывали в четыре дырочки на кровати юноши, "расплата" за такое количество выпитого никуда не делась. Обрывочные же воспоминания путь и радовали "для коллекции", но явно показывали, что под влиянием Бахуса он был… не очень!

– Ты чего так рано приперлась, – угрюмо спросил Матвей, следуя уже выработанному между ними за неделю стилю общения. – Может, присоединиться и чем меня порадовать хочешь?

Демидова же, как всегда проигнорировав все писанные и неписанные правила приличия, легонько толкнула хозяина квартиры ладонью в грудь, отвоевав еще пару метров тамбура, исполняющего роль прихожей, после чего буквально прижавшись грудью к Матвею, тихонько пропела, глядя невинным взором прямо в глаза собеседнику:

Молодость и радость, Ты главный партизан! Анархия и ярость, Двенадцать обезьян![9]

– Воронцов, у меня была отличная ночь, – призналась наследница промышленного "императора" Урала, делая руками жест, которым рыбаки обычно хвастаются ооооочень неплохим уловом. – Скажи, думаешь, после дюжины негритят ты сможешь меня чем-то впечатлить?

Сделав шаг назад и невольно сравнив открывшийся ему снизу вид с теми габаритами, что все так же продолжала демонстрировать девушка, Матвей лишь облегченно вздохнул (вот еще не хватало действительно переспать с той, чьего влияния хватит на очень много интересностей в его и без того ставшей весьма непростой жизни):

– Маловероятно, Демидова, – как можно более светским тоном ответил он. – А чего только дюжина?

– Во-первых, – в том же стиле ответила девушка, – Кровать на дедушкиной яхте, конечно, огромная, но я люблю простооооор…

На этом слове девушка потянулась, позволяя маечке натянуться на своей груди.

– Домой же ехать не хотелось – слишком уж была пьяна, – Продолжила она, закончив с потягушками. – Ну, а самая главная причина: в том долбанном стриптиз-клубе просто больше не нашлось…

На последнем признании девушка столь невинно захлопала глазами, что Матвей не выдержал и рассмеялся.

– Хорошо, вопрос снимается, – согласился он, отсмеявшись. – Но чем я обязан твоему столь раннему визиту?

Девушка ничего не сказала, но демонстративно повела перед носом юноши своими швейцарскими часиками, стоимость которых вполне могла позволить купить неплохую квартирку в Северной Пальмире. Или парочку. На окраине…

– Кофе даму угостишь, – поинтересовалась Ольга, лишь только вопрос с отнюдь не ранним временем был решен.

– Матвейчик, – не дал ответить хозяину квартиры томный голос из его собственной кровати. – Иди к нам, хотим еще…

Лицо юноши скривилось, будто от зубной боли.

– Терпеть не могу всех этих сокращений, – признался он в ответ на недоуменный взгляд гостьи. – Я Матвей. Все остальное от Лукавого…

Вслух же он не произнес, что просто опасается рассматривать "ночных попутчиц" более… подробно, ибо выбор продиктованный алкоголем может с утра показаться довольно… специфическим.

Девушка лишь пожала плечами, принимая объяснение.

– Кофе угощу, – решился юноша. – Вот только…

– Стоять, Воронцов, – тонкая девичья рука с неожиданной для столь хрупкого телосложения силой взяла его за предплечье. – От тебя, Твое Благородие, сейчас бл****ом ночным за километр разит. Тем более, я тебе должна за заступничество. Может, примешь пока душ, а мы тут пообщаемся по-девичьи.