– Или всегда можно выселить привратника, – нахально предложила я. – У него отличный домик. Очень крепкий!
Тут в разговор вновь вмешался дед, видимо, убоявшийся, что наши рассуждения приведут дядьку Эсмаила к остановке сердца и ужин закончится трагедией:
– Не рановато думаешь о мастерской, Эннари? Разве у тебя сейчас не мало забот?
Истинная правда: проблем и забот полный дорожный сундук! И вы их, дорогой дед, создали.
– Дедушка, мы просто обязаны устроить прием в честь возвращения Эннари! – с энтузиазмом предложила Эбигейл. – Можно приурочить к празднику урожая.
Главное, не заставляйте меня наряжаться феей осени с венком из опавших кленовых листьев на башке.
– Лучше к помолвке, – поправил он.
– К чьей? – удивился народ.
У невесты вновь задергалось нижнее веко, и только жених оставался спокойным, как деревянный божок. Прихлебывал себе вино и не выказывал ровным счетом никакого волнения.
– Не вижу смысла и дальше скрывать, – повернулся к нам дед, и веко у меня задергалось еще сильнее, совсем как у припадочной. – Дело уже решенное: Эннари и Калеб поженятся, когда ляжет снег. Мы должны провести ритуал обручения до сезона золотой листвы.
Из руки Эбби выпала вилка и со звоном ударилась о край фарфоровой тарелки, а тетушка Мириам бросила на меня такой взгляд, словно с наслаждением представила отбивной, которую требовалось отходить поварским топориком или вообще порубить на бифштекс. Зато остальные пришли в страшнейшее возбуждение, а тетушка Летисия от удивления проглотила хлеб вместо салатного листика.
– Какая чудесная новость! Поздравляю! – воскликнула она, потянувшись за добавкой к хлебной корзинке.
– Прекрасный исход! – с облегчением согласился дядька Эсмаил. – От души вас поздравляю, молодые люди!
Наверняка свадьбе единственной дочери Луизы, сорокалетней старой девы, сидящей здесь же, за столом, смотритель обрадовался бы меньше. Видимо, он считал, что я окажусь слишком занята подготовкой к многочисленным свадебным обрядам, чтобы заводить в Истване собственный шабаш, и теперь его ненаглядным хозяйственным постройкам ровным счетом ничего не угрожает. Никаких кровавых обрядов черной магии и разудалых плясок с ночи до утра под звуки дьявольской лютни и хоровое пение.
– Энни, вы с Калебом отлично смотритесь! – зачирикала Люсиль. – Уверена, у вас будут очень красивые детки!
Жених не сдержал смешка, у меня поползли на лоб брови, по лицу Эбигейл прошла болезненная судорога.
– Считаешь? – спросил Калеб очень странным голосом, больше похожим на веселый, чем на ироничный.
По-моему, только Люсиль не очевидно, что брак договорной. Конечно, она и в детстве была на редкость бесхитростной, но я-то по наивности полагала, будто замок Истван и его обитатели способны из кого угодно вытравить незамутненное простодушие.
– Ни капельки не сомневаюсь! – с жаром уверила она и вдруг охнула: – Эбби, зачем ты отдавила мне ногу? У меня атласные туфли!
– Просто держи… ноги при себе, – вспыхнула та и принялась сосредоточенно нарезать в тарелке еду.