За пределом

— Ты, кстати, глушилку поставил на деньги, если там маячок? — кивнул я на сумку. Вместо ответа Алекс поднял руку, в которой было что-то с антенной, похожее на радио. — Сирень, ты его пристрелила?

— Да, естественно, — кивнула она.

Возможно, Сирень поняла меня неверно. Я бы предпочёл, чтоб она его не убивала, хотя умом понимал, что она правильно сделала. Если он не поленился с нами перестреливаться, то не факт, что не поленился бы ещё и вдогонку броситься.

Вообще, всё должно было пройти без жертв, но сказать, что я чувствовал раскаяние… это было бы ложью. Я до сих пор ощущал этот мандраж от ограбления, от чего все чувства по поводу убийства просто растворялись в нём. И встань вопрос ещё раз, я бы, скорее всего, ещё раз выстрелил. Речь не идёт о том, что я жестокий, просто моя задача — украсть деньги ради любимого человека. И когда выбор падает, жертвовать чужим или своим, ответ будет однозначен. Да и убийство волновало бы меня куда больше, если бы я стрелял не в охранника, а, например, в безоружного человека.

— А ты как, Тара, сильно прилетело? — спросил Алекс.

— Нормально. Жить буду.

— А что случилось? — обернулся ко мне Малу. У него под глазом расплывался огромный синяк.

— Тара прохватил несколько пуль в бронник. В бронник же? — уточнил Алекс.

— Да. Но всё нормально. Я вроде как даже бежать могу, если постараться.

— Ясно… Блин, вот же суки… — вздохнул Малу. — Нахера стрелять было, нахер это геройство? Просто отдать не могли и свалить в сторону ради собственной жизни? Зачем это дерьмо, никому не нужное, ради вообще чужого бабла, да и застрахованного, скорее всего?

— Работа, — дал я очевидный ответ.

— Ну работа. У нас тоже такая работа, и чо? У нас работа грабить, у них — защищать. Они облажались, но нахер было продолжать уже бессмысленное сопротивление?

— Не рад, что прохватил? — усмехнулся Алекс. — Тебе же нравится стрелять в мудаков.

— В том-то и дело, что в мудаков.

Мы выехали в гаражи. Убогая убитая дорога, по которой мы мчались, была сдобрена то ямами, то трамплинами. Мы скрежетали днищем, наверняка выбивая искры, и подлетали, что аж дух захватывало.

— Надо бы отъехать поскорее, пока вертушка не нагрянула, — пробормотал Малу, поглядывая из окна вверх.

— Я и так несусь по полной, — огрызнулась Сирень, словно он её в чём-то обвинял.

— Погоди, какая вертушка? — не понял я.

— Ну обычная. Вертолёт полицейский. Они его поднять должны, по идее, если он к тому моменту не был уже в воздухе.

— Отлично… — выдохну я. — Просто зашибенно.