— Естественно. Никакого беспредела. Делать то, что говорят, никакой самодеятельности, — тем не менее, с готовностью ответил я.
— Хорошо, что ты всё уловил, — кивнул он, вытащил из кармана телефон и протянул мне. То была обычная раскладушка. — Будь на связи и не потеряй. Телефон чистый. По нему ты всегда должен отвечать, даже если срёшь, даже если тебя убивают или даже если тебе даст Сирень…
— ЭЙ!
— В любой ситуации, — продолжил Малу, даже не обратив на неё внимания. — Это пиздец как важно. Будь всегда на связи. Пропустишь звонок, будут проблемы. Я тебе это гарантирую.
— Я понял, — совершенно спокойно ответил я, несмотря на его угрозы.
— Ты охерел, Малу, — а Сирень не могла успокоиться, но у неё были на это причины. — Блять, я тебе что-то подобное говорила хоть раз?! Я, по-твоему, шлюха? Что это за «Даже если тебе даст Сирень»?!
— Ну ты же обжималась с ним.
— Да потому что он мягкий, твою мать! Очень мягкий! Но это ни хрена не значит, что я хочу его трахнуть! Так что закуси свой грязный язык, пока я тебе не сказала чего грубее! Почему я не позволяю себе тебя опускать, а ты на похуй всё делаешь?!
— Да ладно, ладно, прости, я понял, только угомонись и не вылети в кювет, — вздохнул он. — Сказанул глупость, я ступил, только не ори и веди ровно.
— Урод… — бросила она ему напоследок, но Малу смолчал. А Сирень ещё долго пыхтела от недовольства. Даже когда меня высаживала в начале моей улицы, чтоб не подъезжать близко, пыхтела, с ненавистью поглядывая на Малу. Хотя вряд ли у него есть совесть. Как по мне, он смолчал, чтоб не развивать ссору дальше. Меня куда больше удивило, что за такое она в отместку в кювет реально не вылетела. По её лицу и голосу я ожидал именно этого.
С того самого момента я стал полноценной частью криминального мира города Ханкск. Меня это не радовало от слова совсем. Более того, меня слегка потряхивало внутри от страха несмотря на то, что, по сути, пока ничего ещё и не произошло. Меня просто приняли — не более, но состояние было такое, будто объявили, что завтра начинаются экзамены. Да и предпочёл бы я больше стать членом читательского кружка, но… мои собственные желания были последним, что меня интересовало.
Глава 14
Прошло полных два месяца с похода на стрельбище до момента, когда мы получили дело.
За это время произошли некоторые изменения, но главное — я стал такой же частью этого криминального мира, как и те, с кем я работал.
Узнай папа об этом, и я даже не могу представить его реакцию, как и последствия. Потому я старался всеми силами скрывать тот факт, что работаю на криминал, с которым он борется. Естественно, я тут же придумал себе почву под ногами, от которой могу отталкиваться, если возникнет необходимость. Сам им сказал, что у меня есть девушка, которую я очень люблю, а деньги объяснил тем, что устроился работать — это помогало объяснить свои неожиданные уходы из дома: на работе рук не хватает или у подруги родители уехали, а я помогу ей убраться дома.
Единственное, что мне сказал папа за всё это время: «Когда будете убираться дома, предохраняйся, иначе потом ещё и пелёнки будешь менять». Мама же просто улыбалась и говорила, что рада за меня.
Что касается семейной обстановки, у нас были деньги, от чего и настроение у всех было куда выше, чем раньше. Конечно, мы до сих пор были нищими по меркам страны, однако теперь хотя бы могли позволить покупать Наталиэль все лекарства и оплачивать все необходимые процедуры, которые могли помочь справиться с недугом.
Или хотя бы сдерживать его неопределённый срок, пока я не начну получать больше и не смогу позволить или более сильные лекарства, чтоб задавить, или вообще операцию. В этом плане слишком сильно наша борьба с импульсом напоминала борьбу с раком. Но по крайней мере у неё больше не было приступов, и мы чувствовали, что побеждаем. Плюс Натали хранила наш секрет и постоянно радовала родителей своей неожиданно выросшей зарплатой, за что они её обожали.
Однажды она сказала, что это я заслужил эти слова благодарности, но я лишь отмахнулся. Сказал, что без разницы, кто их получает, главное, чего мы добились. Потому что она так же прекрасно знала отца — чёрт знает, что ему в голову взбредёт со своими принципами, так что лучше вообще не будить лихо, пока тихо.
Одно то, что мы можем бороться за нашу Наталиэль, вселяло в нашу семью надежду и своё маленькое и тёплое счастье, заставляющее нас двигаться дальше. Даже папа перестал быть хмурым, а ма всё время грустить. За эти два месяца по ночам я неоднократно слышал, как скрипит кровать за стеной в их комнате.