— Они ещё и оружие продают там, — сказал Алекс. — Мы неплохо поговорили, и он сказал, что можно достать практически всё, зависит от желания и денег. Кое-что предлагал купить на месте. У них стоят оружейные шкафы, знаешь, такие, с зарешеченными дверьми?
— Да, видел в фильмах, — кивнул я.
— Ну вот, такие там. Внутри автоматы, насколько смог разглядеть.
— Как они тебе вообще это рассказали? — посмотрел я на него внимательно, на что Алекс лишь подмигнул и улыбнулся.
— Уметь надо разговаривать. Меня потом провожали, как друга, хлопали по спине, жали руку. Мне даже вечерком выпить предлагали вместе. Правда, я просадил все бабки, которые мне дал Малу. Ну, завтра мы их, в принципе, отобьём обратно, верно? К тому же, на завтра я попросил ещё больше товара, сказав, что мои друзья его придут купить, так что завтра будет хороший навар.
— Верно, конечно… но разве тебе было не неприятно говорить с теми, кого завтра убьют из-за тебя?
— Да вообще плевать, — пожал он плечами.
Его безразличие к подобному заставило меня немного опешить. Честно говоря, мне было бы неприятно разговаривать и улыбаться с тем, кого ты завтра скорее всего убьёшь. Пожимать им руки, смеяться вместе, называть другом, шутить, а на следующий день прикладывать ствол к затылку и взводить курок. Это… плохо. Неправильно. Чувствовал бы себя гнилым подоноком, который предаёт.
Однако Алекс видел и воспринимал это иначе. Для него они были лишь средством достижения цели, а не людьми. Просто чем-то, что стоит на пути и что можно отбросить при необходимости; людьми, которые никто для него, с которыми сейчас можно провести интересно время, а потом за ненадобностью выбросить, как выбрасываешь сломанные наушники, и даже не сожалеть об этом.
Расходный материал.
Хуже было то, что я понимал его правоту. Понимал, что именно так и надо воспринимать всё в этом бизнесе, если хочешь продержаться дольше других. Здесь люди — средство достижения цели, и твои соперники только спят и видят, чтоб занять твоё место. Будут улыбаться тебе и называть другом до того момента, пока не появится возможность или повод смахнуть тебя в сторону. Ни о каком товариществе речи быть не может. Здесь ни друзей, ни подруг — ты сам себе пиздатый друг. Про честь, слово, клятву, верность и прочее можно просто забыть.
Просто это я неправильно это воспринимаю, цепляюсь за то, к чему привык в школе и дома. Друзья, верность, товарищество… Я же сужу со своего наивного взгляда обычного гражданина.
Ну, хотя бы мне хватало сил, чтоб понимать, как по-настоящему обстоят здесь дела, и не строить иллюзий.
На следующий день мы уже были готовы к делу.
Грузовик был найден. Сирень подобрала машину с большим широким кузовом, где раньше возили мусор. Не знаю, откуда она его пригнала, но грузовик был старым, как мир. «ЗиЛ-131», их раньше закупали из самой Российской Империи, насколько знаю. Сейчас же город наводнили грузовики из Китая и Японии, хотя русский автопром тоже встречался нередко. Но грузовик выглядел, мягко говоря, старым и потёртым, хоть и работал, по заявлению Сирени, как часы.
— Я прокатилась на нём, завела несколько раз, заглушила, всё работает, я отвечаю. Да и не стоял он в простое, им постоянно пользовались.
Оставалось только надеяться, что в нужный момент этот мамонт не заглохнет.
Его кузов был покрыт слоем коробок, на котором набросан поролон, плёнка, упаковочный пенопласт, и всё это усыпано гранулированным упаковочным пенопластом. Чтобы это не разлеталось при езде, да и для повышения мягкости, сверху было всё затянуто тентом.
— Я деньги для подготовки потом разделю и сниму с каждого, — поспешил сказать нам Малу. — А то на свои бабки всё покупал. И ещё за наркоту, — посмотрел он на Алекса.
— Да без «П». Никто кидать никого не собирается.