— Так что, — она подняла голову и улыбнулась, — Нет, я на тебя не злюсь. Я тебя не виню. Ты ни в чём не виноват, Валир, — голос затих, — Не стоит. Глупо так винить себя из-за стечения обстоятельств, да? — девушка упирается лбом о мою грудь, — Не надо. Пожалуйста, не надо. Не грусти. Я чувствую, как тебе плохо. Я у всех дорогих людей это чувствую, — она полностью ко мне прижимается, — Ты всё ещё мне дорог. Скажи той тьме, что сжимает твоё горло, чтобы куда-нибудь уходила. Ей здесь не место.
Образ Евы рябит в последний раз и исчезает.
— Так что, пожалуйста, не грусти. Когда грустишь ты, начинаю и я. А грустить — грустно. Не хочу. Отстой, — пробормотала она.
Там, где уткнулась Арианна, даже несмотря на слой холодного камня, я чувствовал невероятное тепло, мягко разливающееся по всему телу. В этот момент, когда всё вокруг словно остановилось, я просто вздохнул, расслабился, и дал себе секунду на размышления, проматывая в голове все те же мысли, какими убеждал себя отказаться от чувств к людям. И знаете что?
Они казались полным бредом.
В сознании что-то перемкнуло.
— Хорошо, — с улыбкой я обнимаю девушку в ответ, — Не буду. Грустить — отстой.
— Ну вот и славно…, — умиротворённо пробормотала она, — Вот и хорошо.
С последним девичьими словами, вокруг вновь воцарился покой, перебиваемый лишь тихим дыханием. Исходящая от Арианны теплота только усилилась, и я не видел иного, кроме как наслаждаться ей до последней секунды. Никто из нас не хотел говорить.
Всё, что я делал — прижимал девушку к себе и думал. Думал над многими вещами. Над собственной глупостью, над судьбой, над чувствами, размышлял о той ночи, о бункере, об Артуре и Вайолет… да много о чём. Обо всём, наверное.
И за секунду до того, как момент умиротворения был прерван, я подумал о Лени. О том, насколько же, чёрт возьми, он могущественен.
Именно из-за его ультимативной способности я забыл про Арианну и вспомнил лишь в самом конце, ведь если бы не это, то я бы наверняка спросил про неё ещё в самом начале, тут же приходя в ярость из-за отказа. Тогда ни о каком разговоре речи бы идти и не могло, и я бы не получил ни того, ни другого — ни Арианны, ни договора с Империей.
Затем, когда я уже стоял на коленях и прощался с жизнью, я вложил всю накопленную энергию Сферы в ещё одно желание — пожелал победы прямо здесь и сейчас, что заставило Акселя потерять концентрацию и допустить освобождение Арианны из хроностазиса.
И последнее, самое очевидное — именно из-за Лени, что подстроил все вероятности под моё желание, абсолютно хаотичный телепорт девушки каждый раз переносил её в строго определённом направлении.
Думаю, что всё, о чём я долго мечтал и чего столь сильно желал, стало возможным лишь благодаря Лени. Если бы не его вмешательство в реальность, я бы, скорее всего, допустил очередную кучу непростительных ошибок.
Вспомни я про Арианну на пять минут раньше, я бы вряд ли её увидел.
Вспомни я про Адама при первой встрече с Джозефом, я бы непременно сразу же пошёл его спасать, оставив Империю на растерзание Легиона и, как следствие, войну с Акселем.
Если бы я сделал хоть что-то иначе, возможно, я бы уже давно всё потерял. Лишь благодаря ему, своему первому Греху, я могу стать счастливым.
«Лень», — я обратился к сознанию, — «Спасибо тебе. Большое»
«