Отец взял на себя организацию похорон. Едва очнувшись в больнице и узнав, что все в порядке, Илья и девушки ждут в коридоре, Миша заявил, что должен заняться похоронами Анатолия Петровича. Отец, который поднял на уши всех, от главврача до санитаров, не стал задавать лишних вопросов, заверил сына, что сделает все, как надо – и на кладбище, и в церкви.
– Скажи, во сколько это обошлось. Я отдам. Вернее, мы с Илюхой.
– Да что ты, в самом деле! – возмутился отец. – Нужны мне ваши деньги!
– Это нам нужно, пап. Пожалуйста.
Теперь уже Матвеев-старший не стал спорить с сыном и назвал сумму.
– Ты говоришь, он вам помог. Чем? Кто он такой, этот Белкин? Я у Ласточкина твоего спросил, он мне ничего не стал говорить. Знаю, что вы с Лелей были у Белкина в квартире, соседка наряд вызвала.
«Так я и знал, что ты будешь допытываться», – устало подумал Миша, но рассердиться на отца не сумел.
– Что произошло тем вечером? Только не надо мне лапшу на уши вешать про собак!
Миша знал, что его друзья сказали врачам «скорой»: они все были в гостях у Ильи, поздно вечером стали расходиться по домам, Илья и Томочка пошли провожать Мишу и Лелю.
Возле подъезда на них напала стая собак, Миша оступился и упал, и один пес укусил его.
Все четверо твердо стояли на своем, в том числе и Миша. Придя в себя, предупрежденный Ильей, он вслед за остальными повторял сказку про собаку.
– Я узнавал: укус не собачий, а, скорее, человеческий. Но зубы иглообразные, слишком мелкие и длинные. Слава Богу, яда никакого не было! Во что ты вляпался? Кто тебя покусал? Можешь нормально объяснить?
Миша, поколебавшись, ответил:
– Пока нет. Прости, пап. Не потому, что не хочу, а просто… ты не поверишь, и мы опять поссоримся. – Он легонько вздохнул. – Я и сам до конца ничего не понимаю. Но все обдумаю и расскажу тебе. Попозже, ладно?
Отец нахмурился, помолчал немного, но согласился подождать, не стал настаивать.
Увидев белого, как простыня, перебинтованного сына на больничной койке, Юрий Олегович решил, что Мишу покалечил преступник, что он пострадал на службе, и клял себя последними словами.
– Хорошо, теперь ты меня послушай. – Он набрал в легкие побольше воздуху и сказал: – Как выйдешь из больницы, пиши рапорт.
– Какой еще рапорт? – удивился Миша.
– На увольнение. Черт с ними, с этими пятью годами. Я все улажу.
– Пап, да я… – Начал Миша, но отец прервал его: