Узел смерти

22
18
20
22
24
26
28
30

– То есть с прошлой субботы ты никаких известий о нем не получала и тебя это не встревожило?

«Вмазать бы тебе как следует, жаль, воспитание не позволяет!»

– Почему никаких? Он мне деньги на карточку перевел.

Миша чертыхнулся.

– Когда? Помнишь?

– Так в субботу же! Да чего стряслось-то?

– На работе его потеряли, – думая о том, куда теперь идти, где искать Илью, ответил он.

– Ой, – тетя Ира затряслась мелким, дробным смехом. – Большое дело! Кто хоть раз не загулял?

«Если бы ты немного знала собственного сына, то сообразила бы, что к нему твое умозаключение не относится», – подумал Миша, чувствуя, что злость набухает в груди, как нарыв. Он развернулся, чтобы уйти.

– Мишаня! – торопливо окликнула его тетя Ира и раболепно улыбнулась, демонстрируя почерневшие пеньки зубов. – У тебя нету… По старой памяти…

Миша вытащил бумажник, достал бумажку, сунул в иссохшую протянутую руку, стараясь не коснуться ее, и пошел к лестнице.

– Мешочек, ты… Ты человек! Я всегда говорила. Илья, говорю, вот Мишка – человек! Держись, говорю, Мишки! – неслось вслед.

Получается, в субботу Илья не пошел к матери, но деньги ей перевел. Значит, в субботу точно был жив.

«Разве можно о таком думать?» – разозлился на себя Миша. Конечно же, жив! Не может быть иначе.

Он шел к машине через двор, погруженный в невеселые мысли. Что делать дальше? Где искать Илью? Может, в полицию заявление написать, мелькнуло в голове. Но ведь он сам – полиция. Миша сел в машину, завел двигатель, но так и сидел, барабаня пальцами по рулю, не трогаясь с места.

Телефон ожил и призывно загудел в кармане. Миша полез за ним, взглянул на экран, мазнул по нему пальцем и проорал:

– Илья! Ну, ты даешь! Где тебя носит?

– Миш, это не Илья, – прозвучало в ответ. Голос был женский – мягкий, застенчивый, похожий на детский.

Глава тринадцатая

Чак не выносил темноты, даже темные углы в комнате его нервировали. Старался не смотреть туда, но взгляд все равно упрямо возвращался к ним, потому что быть в неведении, когда тебя могут внезапно подкараулить, – это еще хуже, чем увидеть нечто ужасное прямо перед собой.