Пятьдесят миллионов — минимум популяции, при котором возможно «полное функционирование». Необоснованные потери популяции — запрещены. Обоснованные — не рекомендуются.
Пять миллиардов — функциональный уровень популяции, допускающий смену основной директивы. Не прямое и обязательное увеличение популяции, а что-то другое. Что угодно — не мешающее популяции расти. Необоснованные потери популяции — не рекомендуются.
Пятьдесят миллиардов — нижняя границы эффективного уровня популяции. Разрешено свободное регулирование популяции.
В настоящий момент, согласно справке Контролёра, после короткой, но очень разрушительной двойной атаки шургов, наша текущая популяция составляла чуть более семидесяти пяти миллионов человек. И продолжала снижаться. Люди продолжали гибнуть, а связи с Землёй не было. Пополнять потери было неоткуда.
— Чёрт, но нас же было почти сто тридцать миллионов? — я резко осознал несоответствие цифр, — пусть часть в момент обрыва связи находилась в своих телах на Земле, но не половина же?!
Удар тяжелым ботинком под столом и красноречивый взгляд от Пилы заставили меня тормознуть. Эту тем закрыли. Двинулись дальше.
Описания тварей Пилу интересовали слабо, она лишь фиксировала информацию, не перебивая меня, даже если информация и дублировала что-то ей уже известное. Первый всплеск интереса в этой теме обнаружился когда я коснулся в рассказе Узи. Проклятый слизнюк, с которым связано очень много нехороших воспоминаний.
Первый контакт. Чудесное спасение и спешное возвращение в комплекс в ошмётках экипировки.
Бой в пещере, результатом которого оказалась спасённая финская девушка, внучка главы финского клана, мой опыт противодействия взятию под контроль, последующий выход с финнами до этой же пещеры и взятие образцов этого слизнюка ботом Контролёра.
Тут уже Пила снова преобразилась и клещом вцепилась в меня и Контролёра. Её интересовало всё. Скорость воздействия вещества, скорость адаптации под новые условия, типы протекающих химических реакций, любые нарушения в процессах, фиксируемые оборудованием.
От меня Пила требовала как можно детальнее описать мои ощущения от твари. И уточняла, уточняла и снова уточняла, по несколько раз, с разных ракурсов рассматривая все факты и домыслы.
По вопросам быстро стало ясно, что Пила примерно представляет мою «чувствительность» в плане мыслей и ощущений тварей. Но, проявляя такт или поддерживая мою паранойю, не озвучивает эти вещи вслух, лишь используя в вопросах размытые формулировки и намёки.
Отдельным, хоть и смежным слоем прошли факты о местах расположения слизнюков вокруг комплексов и расстояниях до них.
На концепцию тварей, предназначенных для анализа нового эталона для нового же цикла Пила только хмыкнула, задав встречный вопрос:
— Получается, мы допускаем в возможностях шургов создание особи, которая способна проанализировать, попутно уничтожив, вообще абсолютно любого противника? Взяв его под контроль и сожрав его защиту? Тогда мы должны допускать возможность создания особи, которая может всё то же самое, только без «проанализировать». Это намного проще. Тогда где она? Выйди она против нас — и нам всем конец. И нурны бы никогда не продержались эти тысячи лет.
— Предположение обосновано и логично. Данных для анализа и поиска ответа недостаточно, — буркнул контролёр.
Я лишь пожал плечами. Звучит логично, особенно в ситуации с ограниченной информацией.
— Есть версия, как обычно, базирующаяся на моих ощущениях, — ответил на вопрос Пилы я, — что цель шургов не сожрать противника, а победить в борьбе. И чем серьезнее борьба — тем им лучше. Не знаю, что именно они с этого получают, но для них борьба важнее, чем просто победа. Поэтому они сначала анализируют новый «эталон», используя для этого продвинутых юнитов, а по результатам анализа «опускаются» до уровня противника. И уже на этом уровне бьются грудь в грудь.
— И что, они готовы даже проиграть, если ошиблись? Или они не ошибаются?
— Без понятия. Это лишь версия, которая объясняет часть того, что мы видим и не объясняет того, что мы не видим, но додумываем.
ebooksa