Фаворитки,

– По кочану. Во-первых, нам ещё не передали документы, да и папаня того придурка подал в Имперскую Канцелярию жалобу. Но сам понимаешь, это уже от отчаяния. Все прекрасно понимают, что Деньские зарвались, и будут наказаны. Порой публичная порка лучший способ напомнить аристократам их место. А во-вторых, там всё-таки сейчас живут люди, их можно, конечно, выставить немедленно, но в правилах хорошего тона – дать им какое-то время, чтобы собраться. Зима всё-таки на дворе, а там женщины и дети есть.

Девушка вздохнула и откинулась головой на моё плечо.

– Но это не значит, что уже сейчас не нужно держать руку на пульсе. За текущими постояльцами нужен глаз да глаз – всё-таки это уже не их собственность, так что могут целенаправленно что-нибудь поломать или испортить. Но даже если бывшие владельцы не опустятся до такого, уж будь уверен, понапихают во все помещения кучу следящих устройств, а то могут и оставить на всякий случай смертоносный подарочек. Кстати, именно по этой причине всё, что остаётся от бывших владельцев, чаще всего просто сносят к чертям собачьим и строят своё. Обычно галантно мотивируя это дурным вкусом прежних хозяев и вроде бы как ветхостью построек.

– М-да…

– Так что – уже сейчас, просто для передачи собственности, нам нужны «свои» люди. Это не загородный особнячок и не дача, для нормальной жизни в родовом имении требуется охрана, слуги, различные специалисты, ну и так далее… И вообще, как говорил товарищ Сталин: «Кадры решают всё!» Так что, пока что – всё это просто мёртвый груз!

– У нас есть целых два «кадра», – усмехнулся я.

– Это Ольга с Валькой-то? – фыркнула Инна. – Ой не смеши мои тапки! Это всего лишь два студента, доверить которым можно разве что двор мести, да и то с оглядкой. Да и вообще, то, что они решили принести тебе вассальную клятву – как минимум сейчас вообще ничего не значит. Они участвуют в «Большой игре», так что покуда не выпустятся – остаются всего лишь знакомыми. А там – видно будет.

– И как Нина будет решать вопрос передачи? – я потёрся щекой об ушко жены. – Обратится к отцу?

– Не. Папаню мы решили не вмешивать. Надо показать всем – что мы довольно самостоятельные и не будем бежать к Его Величеству из-за каждого чиха. Сестра возьмёт беспроцентный долгосрочный кредит у рода Лопатиных, на который наймёт их же людей для поиска «сюрпризов», инвентаризации и последующей охраны зданий и контроля периметра имения. Не волнуйся, старик внучке поможет, а деньги мы уж как-нибудь ему со временем отдадим.

– Ну да… самостоятельность так и прёт из всех щелей.

– Вот – зря ты так. Ты просто не понимаешь, как думают современные аристократы.

– Может быть… – произнёс я.

Минут через пятнадцать старшая цесаревна пригрелась в моих объятиях и задремала, я же, надев наушники, стал смотреть какой-то германский боевичок про индейцев, сражающихся на паровых пауках с закованными в сталь римскими легионами, командовал которыми провалившийся в альтернативную реальность суровый тевтонский рыцарь. Изредка я подзывал стюардессу, прося у неё вновь налить мне чаю, а когда кино закончилось и мочевой пузырь напомнил о себе, переложил вторую спящую красавицу радом с первой и направился в хвост салона.

Уже выходя из туалета, мне показалось, что из-за двери в спальню, где мы оставили Ленку, раздаются какие-то странные звуки. Подойдя к ней вплотную, я прислушался и тут же разобрал сдавленные рыдания, перемежающиеся всхлипами и бормотанием чего-то наподобие: «Дура! Какая же я дура! Ни на что не годная…»

Диагноз стал мне ясен почти сразу же, без дополнительного обследования стенающей пациентки. И тут уж ничего не поделаешь, Лена у нас девочка гордая, а после случившегося вполне может напридумывать себе всякого-разного, а такми до каких-нибудь комплексов недалеко, так что надо идти утешать… и делать это придётся мне.

Одно только обидно – если я не хочу показаться половой тряпкой, даже в своих собственных мыслях, то воспользоваться «лучшим из возможных» способом, которым мужчина может успокоить расстроенную женщину – у меня не выйдет. Пусть даже у меня на подобное взаимодействие полный карт-бланш. Так что придётся, так, на словах и при помощи личного обаяния, объяснять этой нецелованной дурочке, «что», «почему» и «зачем». Главное, самому не «увлечься» вытиранием слезинок с раскрасневшейся мордашки и показать девчонкам, что я – парень принципиальный и моё слово крепче гранита.

Усмехнувшись своим мыслям и кивнув сам себе, я постучался. Звуки, доносившиеся из комнаты, тут же стихли, и только тогда я нажал на ручку, повернул её до щелчка и вошёл в тёмное помещение.

* * *

– Это саботаж! – яростно воскликнул один из старшекурсников-генералов, участвующих в срочном военном совете в кабинете госпожи председателя Ильинского полиса. – Мы терпим поражение за поражением от турок, а вы, вы!.. Если бы вы дали нам использовать Ефимова… Яна Павловна, я немедленно сообщу обо всём Совету своей партии, и вы сегодня же будете смещены…

– Вы сказали всё, что хотели? – холодно спросила Малышева, на лице которой не дрогнуло ни единого мускула, хотя угроза, произнесённая молодым человеком, в нынешней ситуации была более чем реальной. – Вы действительно хотите «использовать» Аватара? Не много ли вы о себе возомнили, господин генерал. Или мне напомнить вам, кто кого в подобных случаях должен «использовать»!

– Этот выскочка-первокурсник, – прорычал парень, саданув кулаком по столу, – обязан…