Я с ужасом узнал этот голос. Аж замер на мгновение.
Гребня. Бурый послал Гребню, самого опытного из нас, разведать обстановку, как там дела. Если я сейчас пересекусь с ним, отсюда выйдет только один, и шансов быть этим счастливчиком у меня было мало. Я не строил иллюзий по поводу своей силы — меня мог спокойно отправить на тот свет любой более-менее хороший боец в честном бою. А Гребня был хорошим бойцом, пусть и без импульса.
По телу пополз мороз.
Так, ладно, спокойствие. Джек молодец, сразу сообразил, что надо делать, и выиграл пару секунд. А значит, надо перестать стоять столбом и начать действовать. У меня есть шанс успеть заскочить обратно… Да вот только куда там деваться?!
Эти размышления пролетели за доли секунды, и я сорвался с места обратно в комнату. Поставил его на пол и тут же закрыл дверь. Не на замок, хотя мог и на него — Гребня не закрывал дверь на ключ, и запертая она будет выглядеть сверх подозрительно, будто кто-то заперся в квартире. Именно так бы я и подумал.
Комната-склад была просто однушкой даже без кухни, где спрятаться можно было разве что в углу в тени. Нет, не вариант. Спрыгнуть вниз? Ногу могу сломать, а это минус подвижность. Тогда я точно не убегу отсюда.
Значит…
Мой взгляд пал на дверь в туалет. Больше вариантов-то и нет. Я толкнул дверь внутрь и заскочил туда. Шаги уже были в коридоре, когда я включил свет и быстро окинул взглядом туалет. Маленький, даже не спрятаться. Разве что за унитазом… Нет, бред, что, куда… Ладно, здесь пока побуду. Выключил свет и замер с гулко колотящимся сердцем и тяжеленым ящиком на руках.
Даже сквозь две закрытые двери — туалетную и в подъезд, я слышал шаги Гребни. Медленные, спокойные, уверенные. Доски пола жалобно скрипели под его ногами, будто крича — Шрам, он убьёт тебя.
Я даже в этом не сомневаюсь. Осторожно поставил ящик на пол и вытащил пистолет, патроны в нём были, это точно, сам проверял. Если так идут дела, я сделаю это первым. Во мне не возникло ни жалости, ни сомнения в том, что я собираюсь сделать. Не посмотрел и не вспомнил я и о том, сколько провёл с ним времени и чему он меня научил. Словно это был чужой человек.
Я бы сказал, что усвоил урок: нельзя привязываться в этом деле, но правда была куда более прозаична. Просто я опустился ещё ниже.
Входная дверь со скрипом открылась, и я даже побоялся вдохнуть полной грудь. Руки не дрожали, но вот сердце колотилось так, что я боялся, что меня услышат. Хотелось сдавить его рукой, чтоб заглушить, так как оно колотило аж в моих ушах.
Заскрипели половицы в коридоре. Я слышал шаги, осторожные, едва заметные и тягучие, словно дразнящие меня опасностью, что была за дверью. И они прошли мимо двери в зал. Послышались скрипы половиц уже там, куда более громкие и уверенные — видимо, Гребня убедился, что здесь никого нет. Только вот он туалет не проверил непонятно почему. Нет, я не против, честно, но всё равно странно.
Неожиданно раздался его голос, от чего я едва не нажал на крючок. Спасло то, что палец был не на нём, а там, где меня учили его держать.
— Да, я… Да, здесь пусто. Всё вынесли, как и предполагалось… Да, мы оставили её открытой, когда убегали… Понял, отбой.
И снова тишина.
Вновь скрипят половицы и слышны тяжёлые шаги Гребни, который идёт на выход. Я уже был готов выдохнуть облегчённо, когда меня буквально прострелило ужасом, а внутри создался эпицентр отрицательной температуры.
Судя по шагам, он остановился прямо напротив двери в туалет, будто что-то почувствовав. А я замер, не зная, что предпринять. Всего секунды от нашей встречи нас теперь разделяют с хлипкой дверью. Вот ручка повернулась, дверь раскрылась, и…
Прямоугольник очень слабого света осветил туалет. И в нём отчётливо была видна тень человека. Шаг внутрь, ещё один шаг…
Я спрятался ровно за дверью, которую он открыл. В руках пистолет, который уже смотрит передо мной, готовый выстрелить.