Мужчина лет пятидесяти, немного полноватый, с залысиной. Я уже имел удовольствие с ним как-то общаться, но дело происходило на улице. Тогда я проходил проверки и доказывал перед Бурым свою силу, выбивая долги и выполняя мелкие поручения. С ним мы встретились именно при таких обстоятельствах, пришлось объяснить, что если он работает в Нижнем городе, он платит картелю, и плевать, где живёт сам.
Мужчина, видимо, тоже узнал меня, так как махнул секретарше рукой, и та сразу отстала.
— Ещё раз добрый день, — кивнул я, проходя в кабинет.
— Я всё заплатил, — тут же грубым голосом оповестил он меня. — Мы в расчёте, как и договаривались. Чего ещё нужно?
— Уладить вопрос один, — ответил я, садясь на стул перед его столом. Обычно, оказываясь на нём, человек должен был чувствовать себя жертвой, но в нынешних обстоятельствах всё было с точностью наоборот.
— Уладить один вопрос? Ты, наглый шкет, приходишь ко мне в офис, начинаешь строить из себя взрослого и качать права?
— Да, всё верно, — кивнул я. — Всё именно так и есть, за исключением «строить из себя взрослого». В этом нет необходимости.
Проблемы старшего поколения в том, что они не видят равных себе в молодых. Считают, что раз кто-то младше их на десяток с лишним лет, то он обязательно глупее и на нём можно ездить. Что если подросток, то он обязательно тупой. Это будто само собой разумеющееся. Младше — глупее и слабее. А когда тот, кто младше, пытается доказать обратное, сильно обижаются и называют их хамом и наглым шкетом, ведь как это так, младше, а пытается быть с ним наравне.
Только действительно умные понимают, что дело отнюдь не в возрасте. Что даже шестидесятилетний может быть обычным шкетом, а двадцатилетний состоявшимся мужчиной.
Но этот к таким не относился. Он боялся и ненавидел меня за то, что я был куда моложе него, но при этом имел силу и власть, с которой он был не в состоянии спорить.
— Ладно, я понял, и чего надо теперь картелю?
— Вы отказали вчера девушке в работе. Она подходила под вакансию, но получила отказ. Я бы хотел знать, почему.
— Это девчонка? Почему я вообще должен объяснять, с чего ей дали отворот-поворот?
— Не должны. Однако я настаиваю, чтоб вы приняли её.
— Настаиваешь?
— Да, всё верно.
— Мне? Ты, сопляк, который ничего в жизни не добился, будет мне указывать, что делать? — усмехнулся он, при этом довольно агрессивно.
— Да, вы правильно всё поняли, — кивнул невозмутимо я.
— А не пошёл бы ты нахуй тогда?
Это был сложный случай. Не могу не восхититься смелости этого человека. Он до последнего супротивился картелю, пока речь не дошла до его жизни. И сейчас он пытался отстоять своё право на свободу, как это делал и я. Я могу его понять, его злость и агрессию.
ebooksa